Смоленск

СМОЛЕНСК: ОСЕННИЙ ВИЗИТ

Любой опытный турист всегда скажет вам, что ездить в города, поселки и деревни средней полосы нужно летом. Или, в крайнем случае, поздней весной либо ранней осенью. Причины вполне себе очевидны: тепло, нет мешающего съемке дождя, отсутствует задувающий за воротник ледяной ветер...да и вообще, любые здания, памятники и прочие красоты цивилизации гораздо лучше смотрятся на фоне чистого неба и зеленой листвы, нежели в сочетании с тучами и голыми ветвями. Лично мне всегда нравилось привозить из поездок приятные впечатления и красивые фотографии, а не набор бесцветных картинок и насморк в качестве бонуса. Се ля ви – я перфекционист, в связи с чем предпочитаю все самое лучшее, и погоду в том числе.

Тем не менее, осенью 2016 года мне пришлось-таки изменить своим привычкам и, как говорится, наступить на горло собственной любимой песне. Моей матери предложили поездку в Смоленск – в город, где я никогда не был и куда всегда хотел попасть. Причем предложили за какую-то смешную, совершенно копеечную цену...я, помнится, тогда подчитал, что примерно во столько же мне обходятся традиционные субботние посиделки с пивом, рыбой и друзьями. Смоленск звал и манил к себе, свободное время тоже нашлось – и я согласился ехать, несмотря на конец октября и пять градусов тепла на улице.

Так что в одну прекрасную (хоть и холодную) субботу мы проснулись, встали, доехали на электричке до Орши, там пересели на автобус – и через два часа были уже в Смоленске. Он, собственно, от нас недалеко, всего триста кэмэ. Погода стояла мрачная, дул пронизывающий ветер, но дождя не было, и я решил, что это – наверняка добрый знак. Мы вышли из автобуса и нестройной толпой потянулись на какую-то площадь к какому-то памятнику, где нас сразу же взял под свое крыло молодой, энергичный и очень многословный экскурсовод. Хотя последнее и к лучшему – больше будет чего слушать, а потом рассказывать и записывать. Итак...

Город Смоленск основан давным-давно – по крайней мере, первое его упоминание в летописях датировано 863 годом нашей эры. Таким образом, он старше и Москвы, и Минска. Неудивительно, что столь древний город имеет не менее древнюю и богатую историю. И правда – ежели копнуть вглубь, мы увидим, что Смоленск, находящийся примерно на полпути между Польшей и Россией, в течение веков своего существования напоминал знамя, переходящее из рук в руки. С IX века до настоящего времени он успел побывать независимым, литовским, русским, польским, французским, немецким и советским. И российским, уже в наши дни. Понятно, что передача города из рук в руки осуществлялась обычно не договорным путем – город много раз осаждался, разрушался почти до основания и отстраивался заново. Интересный факт: татаро-монгольское войско, при всей его блестящей репутации, город все-таки не взяло, хотя и сильно потрепало. А вот круче всех со Смоленском обошелся небезызвестный Адольф Гитлер – вернее, конечно же, не он сам, а группа его армий, в частности танковый корпус Гудериана. В результате Смоленского сражения в 1941-м от периферии города мало что осталось – по словам нашего гида, он горел чуть ли не со всех сторон. Да и центр пострадал не особо меньше...после его освобождения в 1943-м и окончания Великой отечественной многие районы пришлось восстанавливать, как и в Минске, почти с нуля. И восстановили, попутно (хотя и много позже) присвоив Смоленску звание города-героя.

Отсюда следует, что Смоленск сегодня может похвастаться памятниками самого разного возраста – как практически нашими ровесниками, так и по-настоящему древними сооружениями, относящимися к литовскому/польскому/российскому/советскому периоду, нужное подчеркнуть. Вот, вкратце, то, что нам предстоит сегодня увидеть.

Наша экскурсия начинается с точки, находящейся недалеко от местной площади Победы – именно в этой точке установлен сравнительно новый памятник, который в Смоленске показывают всем туристам.

Памятник поэту Александру Твардовскому и его самому известному литературному герою солдату Василию Тёркину был установлен здесь в 1995 году, к пятидесятилетию Победы. Почему именно в этом городе? Да просто потому, что Твардовский родился недалеко от Смоленска и всю жизнь был тесно связан с ним – и выступал, и печатался в городских изданиях. А созданный им Василий Тёркин, надо полагать, где-то здесь воевал. Где ж еще стоять памятнику, как не в Смоленске?

Могу еще сказать, что данный памятник – единственный из известных мне памятников, изображающих автора вместе с его персонажем. А скульптор Альберт Сергеев за его создание был удостоен звания почетного гражданина Смоленска.

За памятник уходит во дворы асфальтовая тропинка, по которой мы и шагаем – чтобы через несколько минут пришагать к кирпичной стене, довольно потертой и, к тому же, покрытой некими полуприличными надписями.

Елы-палы, неужели весь Смоленск такой? Некоторый оптимизм внушают только зубцы на верхней кромке стены – в них мне чудится что-то историческое.

И мой оптимизм оправдывается, когда мы огибаем стену и видим лицевую ее сторону. Всегда полезно быть оптимистом!

Как вы уже догадались, перед нами – одна из стен смоленского Кремля, вернее, ее часть. Все эти стены и башни были построены в конце XVI – начале XVII века по проекту архитектора Федора Коня и под его же руководством. Цель строительства, думаю, всем ясна – защита, защита и еще раз защита города. Проект, судя по внешнему сходству, был основан на уже существовавшем в те годы московском Кремле. Что объяснимо – в условиях постоянной опасности со стороны соседей нет времени изобретать велосипед.

У подножия стены стоит памятный знак, посвященный участникам партизанской войны на Смоленщине в 1812 году.

Я, помнится, уже писал о том, что в свое время город был захвачен французами? Именно в Отечественную войну это и было – ну, вы помните: Наполеон, Кутузов, Бородино, Денис Давыдов... Да, были люди в наше время! И партизаны тоже были, куда ж без них. Вот им памятник и поставили.

Стена уходит в унылую туманную даль, и мы уходим в эту даль следом за стеной, благо дорожка продолжается.

Но приводит она нас вовсе не в туманную даль, а к высокому обелиску, имеющему форму конической скалы, которую он, видимо, и должен изображать.

Подножие скалы украшает надпись «Благодарная Россия – героям 1812 г.», что как бы намекает нам, по какому случаю его поставили. Правда, двойка в дате на памятнике почему-то очень похожа на девятку, и это несколько обескураживает :) Тем не менее, это все-таки двойка – гиду и скульптору лучше знать. Памятник был поставлен здесь в 1912 году в честь столетия все той же Отечественной войны. Орлы, сидящие в гнезде на вершине скалы, символизируют Россию. А пытающийся разорить гнездо воин-галл – это, бесспорно, Наполеон.

Наполеону, конечно, ровным счетом ничего не светит – с орлами вообще шутки плохи, а с российскими в особенности. Слетит вниз как миленький, и никакая броня не поможет...

По левую руку от памятника виднеется широкая бетонная площадка, с одной стороны которой установлены бюсты русских военачальников, ставших в свое время героями русско-французской войны...

...а с противоположной – лишь один бюст, зато не кого-нибудь, а самого Михаила Кутузова, бывшего в те годы, если кто не знает, верховным главнокомандующим российской армии.

По словам гида, многие смоляне были когда-то недовольны установкой бюста Кутузова именно здесь – он-де не имеет никакого отношения к городу, а значит, и уважать его не за что. Может, это и так. Но, во-первых, сам фельдмаршал смолян весьма уважал – это доказывает вмурованное в постамент бронзовое воззвание Кутузова к жителям города, начинающееся словами «Достойные смоленские жители, любезные соотечественники!» А во вторых, этот человек привел Россию к победе в жесточайшей войне. А победителей не судят – им воздают почести, причем не обязательно там, где они родились и жили. Завидуйте молча.

Недалеко от бюста Кутузова я вижу золоченую надпись «Сквер памяти героев». Да, именно так называется этот сквер, заложенный здесь в 1911 году. Правда, тогда он назывался сквером памяти 1812 года. Но позднее, после захоронения здесь героев Великой отечественной войны и появления Вечного огня, сквер получил свое современное имя.

А еще чуть дальше растет молодой дуб, выращенный из желудя с места захоронения фельдмаршала и посаженный на этом самом месте в 2012 году.

Отдав дань уважения Кутузову, мы возвращаемся к памятнику с орлами. Вот он, совсем недалеко:

Кстати, красное здание за памятником тоже имеет солидный возраст – ему больше ста лет. Когда-то в нем располагалось городское училище, а сейчас – действующий музей «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны».

В музей мы сегодня не пойдем, поскольку его посещение не входит в стоимость экскурсионных билетов. А пойдем мы вдоль крепостной стены, оставляя оную справа. В пользу этого направления говорит тот факт, что люди, оказавшиеся на аллее вместе с нами, идут в ту же сторону.

На стене через равные промежутки развешены мемориальные доски, повествующие о тех или иных страницах обороны, а затем взятия Смоленска. Вот только здесь имеется в виду уже другая война – не Отечественная, но Великая Отечественная война 1941–1945 года. И другая страна – не Российская Империя, но СССР. Две войны, две эпохи, а сквер героев – один и тот же.

На земле под табличками установлены простые белые стелы с названиями городов. Одна стела – один город, военные заслуги которого отметила вся страна. Что-то подобное я видел в Москве, когда осматривал периферию Кремля. Присутствует, конечно, и Минск, честно заслуживший право здесь находиться.

Вместе все эти стелы, мемориальные плиты и нависающая над ними стена образуют Аллею городов-героев, открытую в 24 сентября 2006 года. Вот она во всю ее длину, со всеми городами, начиная со Смоленска:

У начала аллеи горит и не гаснет Вечный огонь, впервые зажженный здесь в 1968 году.

Зажег огонь смолянин Михаил Егоров – один из двоих советских солдат, первыми водрузивших в 1945-м красное знамя над немецким Рейхстагом. Я помню его фамилию еще из школьной программы. Здесь он впоследствии и был похоронен – рядом с Вечным огнем.

Над огнем и могилой Егорова поднимается к небу одна из кремлевских башен – башня под названием Донец.

Вообще говоря, в смоленском Кремле было когда-то много башен – тридцать с лишним штук, причем еще и неодинаковых: встречались там и круглые, и квадратные, и даже многогранные. Но не все они дожили до наших дней. Башня Донец, как мы видим, дожила. Она имела (и имеет) четыре грани и три этажа.

За башней стена продолжается, но уже без стел. Вместо них на землю положены простые черно-серые каменные плиты с находящимися под ними могилами. Здесь похоронены десятки героев сражений под Смоленском – в основном офицеров, но есть, как нам сказали, несколько сержантов и рядовых.

Я читал, что в России насчитывается только два подобных захоронения – здесь и под стеной московского Кремля. Но на этой земле, в отличие от Москвы, не хоронили верховных политиков – только боевых офицеров и солдат. Что, на мой взгляд, правильно.

Еще через полсотни метров крепостная стена обрывается – ее то ли снесли специально, дабы проложить в этом месте проезжую дорогу, то ли не стали восстанавливать, потому что дорога здесь на тот момент уже была. Скорее, второе.

Так или иначе, это дает нам возможность оценить толщину стены, а также увидеть в разрезе находящуюся в верхней ее части крытую галерею. Такие галереи для защитников часто сооружались в средневековых крепостях.

Торец стены смотрит прямо на большую площадь, названия которой я так и не узнал. Хотя оно и неважно. На этой площади находятся сразу три примечательных объекта – сувенирный ряд, памятник строителю смоленского Кремля Федору Коню и Громовая башня.

Ну, с сувенирными рядами все ясно, и я не стану здесь о них рассказывать. (Хотя купить там есть что. Я купил неизменную пивную кружку для моей коллекции). А что до памятника Федору Коню...

...то он был поставлен на этом месте в 1991 году, и ныне считается одной из ведущих достопримечательностей города наравне с монументом Твардовскому и Тёркину. Любопытно то, что памятник ваялся не по старинным портретам, как это обычно делается, а наугад – ни одного достоверного изображения Федора Коня до нас не дошло. Таким образом, мы можем только гадать, насколько статуя похожа на оригинал, и похожа ли вообще.

Громовая башня, рядом с которой установлен памятник, выбрана в качестве его соседки не случайно – именно ее из всех башен Смоленской крепости реставрировали первой. Получилось внушительно и красиво:

Название Громовой башни чаще всего связывают с ее расположением – башня стояла на открытом месте, и в остроконечную крышу часто били молнии. Хотя, как по мне, такая версия вызывает вопросы: зачем ослаблять оборону, ежеминутно подвергая весь порох в башне угрозе взрыва? Что-то здесь не так. Но, в любом случае, название прижилось, и его уже не поменяешь – громовая и громовая. Звучит достаточно воинственно и в соответствии с общим назначением крепости :) Хотя нынче башня и не имеет военного значения – в ней расположен музей «Смоленск – щит России».

В башне четыре этажа. Стены, как и везде в крепости, сложены из кирпича. Кстати, о стенах: когда-то Громовая башня соединялась стеной с остальными, но потом эту стену разрушили (Наполеон постарался), да так и не стали отстраивать. Сохранился только небольшой кусок, примыкающий к самой башне.

Впрочем, стена исчезла не на всем ее протяжении – через несколько десятков метров она вновь возникает из небытия и тянется дальше. Только теперь к ней не подойти – мешает ров с водой. На самом деле это жалкие остатки прежнего рва – он в этом месте превратился в замкнутый водоем под названием озеро Собачка. Но пусть будет ров, тогда все окажется как положено – стена есть, ров тоже есть, и, значит, имеет место быть классический средневековый замок. Осталось только найти подъемный мост.

Мост через озеро действительно существует – вот он, виднеется вдалеке. Но, увы, не подъемный. Зато с него удобно фотографировать как уже пройденный нами путь...

...так и ту часть Кремля, которую мы пока не видели.

Башни тут уже не многогранные, как Громовая, а прямоугольные, как Донец. (А ворота в на последнем снимке носят название Копытенских). Стены между башнями издали выглядят вполне себе новыми и крепкими. А подойдешь поближе – и становится ясно, что крепкие-то они, может, еще и крепкие, но вот новые – отнюдь. Потерлись, обветрились, пообветшали и потускнели.

Это отмечает и наш гид: да, сюда еще на добралась реставрация. А может, и вообще не доберется, ибо нет денег. Это вечная беда всех второстепенных городов, да и первостепенных тоже – в Москве, насколько я помню, Кремль тоже находится далеко не в лучшем состоянии.

Дальше стена в очередной раз обрывается – но тут спасибо уже не французам, а полякам, раздолбавшим в 1610 году полкрепости и сделавшим в стене пролом в несколько десятков метров длиной. Окончательно разобидевшись на всех иностранцев, мы сворачиваем в сторону и лезем на небольшую горку, заросшую каким-то колючим бурьяном в полтора человеческих роста. Такое впечатление, что мы переместились из нашего XXI века в начало XIX-го – настолько неухоженной выглядит местность. Зато на вершине нас ожидает еще один обелиск, светлый и довольно высокий:

Тут же, на месте, выясняется, что эта заросшая горка – и не горка вовсе, а часть земляного вала Королевского бастиона, построенного поляками в первой половине XVII века на месте того самого пролома в стене и бывшего частью системы городской обороны во время войны 1812 года. А сражался на нем Софийский пехотный полк российской армии, воинам которого и поставлен данный памятник. Об этом говорит надпись на бронзовой доске в нижней части постамента. На противоположной его стороне есть еще одна доска – там написано, что памятник был установлен в 1912 году на деньги, собранные тогдашними софийцами в честь однополчан, воевавших сто лет назад. Из чего, даже не обращаясь к энциклопедии, я могу сделать вывод, что Софийский полк в тех сражениях уничтожен не был. И слава богу.

Спускаясь с вала вниз, мы получаем возможность кинуть беглый взгляд на могилу генерала российской армии Антона Скалона, погибшего в этих местах в 1812 году во время боя с французами.

По странной иронии судьбы, сам генерал тоже имел французские корни. Предание гласит, что Наполеон Бонапарт приказал похоронить российского героя со всеми почестями и лично бросил в его могилу первую горсть земли. А памятный знак, изображенный на снимке, установили гораздо позже – в 1912-м, через век после похорон.

Оказавшись внизу, мы неожиданно для самих себя узнаем, что территория вокруг нас – это не просто район Смоленска и не просто часть его крепостного двора. То есть, конечно, это и часть крепости тоже – а именно, Королевский бастион, вал которого мы только что покинули. Но одновременно это – еще и Лопатинский сад, сооруженный в этих местах в 1874 году по распоряжению губернатора Смоленска Александра Лопатина и названный его именем. Первоначально сад занимал только лишь территорию Королевского бастиона, но затем разросся, раскинулся, и стал со временем излюбленным местом для прогулок и свиданий жителей города. За что губернатору, конечно, спасибо.

Ну что же, оглядим сад хотя бы беглым взглядом! Для начала нас проводят под довольно-таки древним кирпичным мостиком, который, если я ничего не путаю, называется Мостиком вздохов.

Этот мост (ровесник сада, между прочим) соединял в свое время два крепостных вала. Нынче от них остались только горки – одна справа от моста, вторая слева.

За мостом обнаруживается еще один сохранившийся участок крепостной стены, подножие которой усыпано валунами.

Стена находится слева от меня, а справа раскинулся пруд, в котором, судя по наличию лодочной станции, в теплое время года можно поплавать на лодках и/или катамаранах. Впрочем, «раскинулся» – это, конечно, сильно сказано. Перефразирую: в Лопатинском саду есть пруд :) Как и озеро Собачка, он представляет собой остатки старого крепостного рва.

В пруду плавают золотые...нет, не рыбки, а листья, ибо осень :) А сквер по левую его сторону засажен деревьями, вызывающими у меня легкое удивление коричневато-оранжевой окраской точно лакированных стволов. Черемуха, что ли? Никогда не видел ее в таком количестве.

А между черемуховой полосой и берегом расставлены скамейки, симпатичные и вполне, как мне кажется, комфортные, особенно летом. Однако скамейки интересны не сами по себе: возле каждой из них установлена металлическая конструкция, изображающая стилизованную помесь человека с фонарным столбом. Причем каждый человек-фонарь занимается своим делом – например, читает...

...или удит рыбу.

И правильно – нечего бить баклуши в светлое время суток!

Пройдя под Мостиком вздохов в обратном направлении, мы опять оказываемся на бывшей территории Королевского бастиона, которая также называется Массовым полем (не путать с Марсовыми полями в разных странах). При Лопатине здесь были какие-то театры и рестораны, а сейчас нет почти ничего, кроме старинных сооружений. Так, сразу бросаются в глаза замурованные входы в казематы бастиона – каждый бывший вход оформлен в виде грота, то бишь маленькой пещерки. Вот грот со львом...

...а вот – со львицей.

Гроты со встроенными в них фонтанами были созданы здесь примерно тогда же, когда разбивался и сам сад, то есть во второй половине XIX века. Я где-то читал, что в XX веке, уже при советской власти, вместо фонтанов в них работали киоски с газировкой. Но справедливость восторжествовала, и в наши дни в гротах снова есть фонтаны. Правда, сегодня они не бьют из-за холода, но они есть.

Миновав гроты и сидящих на них хищников, мы снова утыкаемся в пруд – он имеет форму согнутой подковы и полукругом охватывает эту часть сада. Приходится пересекать его по очередному мосту, за которым возвышается очередной обелиск – пожалуй, самый большой за сегодня. И самый черный, что довольно-таки неожиданно – мне в жизни гораздо чаще попадались белые и серые.

Этот монумент, носящий длинное название «Памятник защитникам Смоленска 4-5 августа 1812 года», был установлен в городе в 1841 году к 29-летию его освобождения от французов. Правда, изначально он стоял где-то в другом месте, но впоследствии перекочевал в Лопатинский сад. Это действительно самый большой из смоленских обелисков, посвященных войне 1812-го года, и самый тяжелый – 26 метров и 30 тонн соответственно. Технология – литье, материал – чугун, автор – Антонио Адамини, место изготовления – Александровский литейный завод в Петербурге.

Памятник увенчан куполом-луковицей, делающей его больше похожей на колокольню собора Василия Блаженного, чем на стелу.

И такие же купола, только поменьше размером, установлены на колоннах, окружающих обелиск по периметру.

Кроме куполов и колонн, тут наличествуют еще золоченые мечи, схема произошедшего 4-5 августа сражения под Смоленском, список участвовавших в нем генералов и копия иконы Смоленской Божьей матери.

В сочетании друг с другом все перечисленные элементы, несмотря на позолоту некоторых из них, создают довольно строгое впечатление, без блеска и излишней помпезности. Видимо, этому способствует основная окраска памятника – угольно-черная, она будто намекает, что война – это не только защита отечества, сплочение нации и прочие штампы, но, как ни банально это звучит, еще и неслабое бедствие, традиционно связываемое с черным цветом. Может, потому этот памятник и понравился мне больше остальных.

А еще у подножия обелиска можно увидеть два французских орудия времен Наполеона и Кутузова. Пушки были найдены на территории города в 1856 году, а в 1873-м поставлены в Лопатинском саду на специально отлитые для этого лафеты.

Кроме всего перечисленного, недалеко от памятника, рядом с мостом, растут из асфальта стальные деревья, увешанные стальными же замками...композиция сильно напоминает Поцелуев мост в Москве. Но там постоянно бродят какие-то люди, из-за которых ничего толкового заснять не получается. Ну и фиг с ними.

За памятником защитникам Смоленска 4-5 августа 1812 года Лопатинский сад заканчивается. Вернее, как раз-таки начинается: именно здесь расположен его главный вход, к которому мы по непонятной причине выходим с тыльной стороны. Странный какой-то у нас маршрут... Посреди аллеи, прямо за ведущими в сад воротами, стоит бронзовый памятник самому А. Г. Лопатину работы смолянина Петра Фишмана, созданный последним в 2015 году.

Я, помнится, даже видел где-то заметку об открытии памятника в этом месте. Что ж...Лопатин, очень много сделавший для Смоленской губернии и, в частности, открывший там целую кучу школ и больниц, вполне заслужил этот знак внимания. Насколько я знаю, большинство историков со мной в этом солидарны.

Мы выходим из сада. Вот так, кстати, выглядит его центральный вход с бронзовым губернатором на заднем плане:

При пересечении линии ворот время делает скачок, и мы оказываемся уже не средневековье, а в новой (или даже новейшей) истории: дома в этой части города были построены в XIX – XX веках. Хотя из этого не следует, что они уродливые или безликие. Вот яркий пример:

По-моему, красиво. И чем-то напоминает наш Ленинский проспект.

Казалось бы, экскурсия закончилась вместе с древней частью города – ан нет, не дождетесь! Закончилась только пешеходная ее часть. Нас сажают в автобус и опять куда-то везут. Впрочем, мы не успеваем заскучать, ибо везут недолго. Зато в гору, в связи с чем наличие автобуса радует – не придется лезть наверх пешком.

Гора, на которую мы приехали, именуется Соборной – откуда следует, что где-то здесь должен быть собор. И он действительно обнаруживается. Да еще какой!

Он громадный, как пирамида Хеопса. (Ну ладно, уговорили, чуть поменьше нее. Но все равно большой). Он настолько огромен и тяжел, что под ним, кажется, проседает гора. Стоя у его подножия и пытаясь разглядеть купола, человек рискует потерять шапку и вывихнуть шею. И немудрено: высота стен – семьдесят метров, ширину и длину в точности не знаю, но подозреваю, что они еще больше. Из всех виденных мной храмов (а я их повидал немало) выше и массивнее смотрелись только два – Исаакий в Питере и храм Христа Спасителя в Москве. Ну и, возможно, еще Казанский собор. Однако все перечисленные здания, как ни крути, расположены в столицах России, к числу которых Смоленск никогда не принадлежал. Да, он, бесспорно, был когда-то сильным и богатым городом – но чтоб настолько! Не ожидал.

Успенский собор города Смоленска имеет давнюю родословную. Первый храм появился на Соборной горе в 1101 году – его возвели по приказу Владимира Мономаха, бывшего в те давние времена смоленским князем. Собор простоял больше пяти веков. Однако в 1611 году, во время осады и разграбления Смоленска польскими войсками, храм был частично разрушен: запершиеся в нем последние защитники города взорвали находившийся там же пороховой склад. Никто теперь не узнает правды – по одной версии, это произошло случайно, а по другой, было осознанным ходом – смолянам, двадцать месяцев подряд отбивавшим штурмы и положившим кучу поляков, в плену ничего хорошего не светило по определению. Так или иначе, верх собора разворотил взрыв, и поляки его до конца не восстанавливали. Хотя и доламывать не стали, устроив на территории костел.

В конце XVII века, когда Смоленск уже опять был русским, собор пытались чинить, но без успеха – ослабленные взрывом стены все время давали трещины. Тогда его разобрали и начали все с нуля, посвятив новостройку героической обороне города в уже упоминавшемся 1611-м. Руководить строительством был назначен некий Алексей Корольков. Не знаю точно: то ли проект изначально был корявым, то ли руки у Королькова росли не оттуда – но через год после начала строительства здание опять пошло волнами, и стройку заморозили. Ее продолжил в 1712 году архитектор по фамилии Шедель, который, казалось бы, довел дело до победного конца – в 1740 году даже состоялось освящение храма. Но здание точно сглазили: через два десятка лет у него начали обваливаться купола. Тогда бразды правления взял в свои руки архитектор Петр Обухов, который в 1772 году все-таки представил миру тот Успенский собор, который мы знаем и видим сегодня. Во всей его бирюзовой красе.

Как это ни странно, Успенский собор счастливо пережил и революцию с гражданской войной, и Вторую Мировую, и бандитские разборки 90-х. Чуть ли не каждый правитель, в очередной раз беря под свою руку Смоленск, первым делом приказывал не трогать храм. Даже советская власть повела себя схожим образом – хотя и устроила в бывшем храме музей атеизма :) И это себя оправдало – собор выстоял. В наши дни он является центром целого комплекса сооружений – тут и лестница, ведущая к его главному входу, и несколько второстепенных церквей. Вот это, например – Богоявленский собор, возведенный по соседству с Успенским в 1787 году. Он такой же бирюзовый, как и его старший брат, и построен почти в одном стиле с ним.

А это – соборная колокольня, стоящая на данном месте с 1772 года.

Любопытно сделано: к правому боку основному зданию примыкает пристройка с часами. Таким образом, колокольня Успенского собора одновременно является часовой башней :) Не припоминаю, чтобы я раньше видел такое.

Внутри собор выглядит невероятно богато – золочение, фрески, пятиярусный иконостас... Мастера, в XVIII веке отделывавшие храм, не зря ели свой хлеб. Плодам их труда есть где разместиться – внутренняя площадь храма превышает 2000 квадратных метров. И каждый квадратный метр использован по максимуму.

Хотя, с моей точки зрения, ярковато, и золота чересчур много – мне больше лег на душу внешний вид собора, нежели его внутренне убранство. Но, с другой стороны, такая богатая отделка вообще типична для ведущих православных храмов, и не мне судить, правильно это или нет. У каждой конфессии свои храмы и свои традиции.

Говорят, когда-то здесь хранилась священная реликвия – первообраз Смоленской иконы Божьей матери, написанной, по преданию, еще апостолом Лукой. Однако нынче ее тут нет – в 1941-м на икону наложили лапу немцы, и после 1943-го ее вообще больше никто не видел. Вместо нее в соборе можно увидеть реликвии помельче – иконы XVII века и сандалии святого Меркурия. Что-то из этого я даже лицезрел, но внимания не акцентировал и специально не снимал: в соборе, ежели честно, вообще запрещено снимать, и я опасался, что меня подвесят на стену вместо иконы :)

Пройдя насквозь весь соборный комплекс, туристы неизбежно оказываются на смотровой площадке, с которой можно увидеть практически весь город. Ну ладно, полгорода :) Сам я ничего толком не увижу по причине близорукости – но, возможно, с этим справится фотоаппарат?

Ну да, справился. Вот он, передо мной – город Смоленск, лежащий под серым небом и окунувшийся в осень. Серые домики с двускатными крышами, почти лишенные листвы деревья... Унылая пора, очей очарованье. На заднем плане нарисовался еще один участок крепостной стены, куда нас сегодня не водили. Обидно: судя по состоянию этой самой стены и наличию людей наверху, там можно прогуляться и даже, при толике удачи, зайти в одну из башен.

Но данная экскурсия в нашу программу, увы, не входит. Обломитесь, минские туристы! Экскурсия завершится здесь, на этой обзорной площадке.

А вот тот же Смоленск, но в индустриально-городской профиль: дороги, трубы и фабричные корпуса.

Вдали виднеется здание железнодорожного вокзала – бирюзовое, как Успенский собор, и почти с такими же башенками. Похоже, бирюзовый – национальный цвет Смоленска :) Здесь тоже есть крепостная стена – мы пересекали ее на въезде в бывшую крепость. И скоро пересечем в обратном направлении – вон по тому переброшенному через Днепр мосту.

Мы едем. После пересечения моста я убеждаюсь, что бирюзовый цвет действительно имеет для смолян некий сакральный смысл: за пять минут я насчитал вдоль дороги три десятка бирюзовых домиков и сбился. Вместо них начинаю считать заснятые сегодня кадры. Их сравнительно немного, всего сотни три, поскольку экскурсия была короткой. Но мне хватит, чтобы закрепить впечатления на долгие-долгие месяцы. Или даже годы. И рассказать всем знакомым. Пока, Смоленск! Можно с чувством выполненного долга ехать домой.

Вот только что-то все скребет и свербит на периферии сознания, не давая мне спокойно подремать. Я о чем-то забыл. Надо вспомнить, иначе сам себя заем поедом.

И я действительно вспоминаю: поздняя осень. Конец октября. Холод – тот самый, которого я так боялся перед выездом из Минска. Я почти забыл о нем, бегая по Смоленску и щелкая камерой. И даже, судя по всему, не простудился...видимо, бег согревает.

Что ж, делаем вывод: в города, поселки и деревни средней полосы все-таки можно ездить поздней осенью. Это сопряжено с определенным трудностями и чревато почти бесцветными снимками, но, в принципе, такое возможно. Люди от этого, оказывается, не умирают. Кто бы мог подумать!

И вот так, повторяя эту неожиданную для себя самого мантру, я спокойно еду дальше.

Хотя, справедливости ради, было бы неплохо посмотреть Смоленск летом. Так вот и вижу: зеленая листва, серебрится вода в Лопатинском пруду, крепостные башни отливают оранжевым в солнечных лучах...лепота! И голубое небо сверху.

Хотя стоп...почему голубое? Бирюзовое, конечно!

Январь 2017