Париж 3 | mazanik

ПАРИЖ 3. ДЕНЬ ТРЕТИЙ

1. Фонтенбло

Настал третий, последний день моего пребывания в Париже. Несмотря на мои вчерашние опасения, все обстоит благополучно: погода не испортилась, автобус не сломался, парижские дороги не перекрыты бастующими мигрантами. И, как следствие, ничего не мешает мне посетить очередную парижскую достопримечательность, запланированную еще в Минске. А именно – дворец Фонтенбло.

Я, как вы помните, уже видел несколько парижских дворцов, то есть Версаль, Лувр и Пале-Рояль. Тем не менее, я слышал, что на Фонтенбло тоже стоит поглядеть: этот дворец стоит особняком в ряду своих "коллег" – хотя бы потому, что он, в отличие от них, расположен на солидном расстоянии от Парижа. Казалось бы, логично управлять Францией из ее столицы – ан нет, тогдашние монархи, видимо, считали иначе. Разные источники информации объясняют это по-разному – одни любовью французских королей к провинции и уединению, другие – тоже любовью, но уже к охоте, ибо здешние окрестности с давних лет славились именно как охотничьи угодья. Но, как бы то ни было, дворец Фонтенбло, несмотря на полусотню километров, отделяющих его от Парижа, был когда-то домом для целой череды французских монархов.

Немного истории. Первое здание, сравнительно небольшое, было выстроено на месте будущего дворца королем Людовиком VII, который, если верить историческим хроникам, очень любил поохотиться. Так что, похоже, охотничья версия происхождения Фонтенбло довольно-таки близка к истине. Позднее, в годы правления Людовика IX, дом сильно расширили, пристроив к нему пару крыльев и башен, и фактически превратив его в средневековый замок. Но замок до наших дней не дотянул: очередной король, на этот раз Франциск I, счел его неудобным для себя, и организовал новую перестройку. То, что получилось в итоге, и легло в основу нынешнего дворцового комплекса.

Новое здание вышло, по тогдашним меркам, крайне необычным: оно было не крепостью, а именно что жилым дворцом, которых никто до этого не строил. (Например, Лувр в те годы напоминал укрепленный форт, а до цивильного Версаля вообще оставалось больше ста лет). Тем не менее, самому Франциску дворец пришелся по душе, и он незамедлительно в нем поселился. И его потомки тоже. Было это в XVI веке, и затянулось надолго: лишь столетием позже, во время расцвета уже упоминавшегося Версаля, Фонтенбло пришел в упадок и несколько, если можно так сказать, утратил товарный вид. Однако его спас Наполеон I, восстановивший дворец, а потом и переехавший туда жить. Таким образом, тот дворец, что мы видим сегодня, был основной резиденцией аж трех королевских династий – Валуа, Бурбонов и Бонапартов.

Добавлю еще, что в разное время в стенах этого дворца родились такие короли, как Филипп Красивый, Франциск II, и уже знакомый нам Людовик XIII. А еще здесь бывал в гостях Петр I.

Что ж, на этом можно посчитать исторический экскурс законченным, и перейти к осмотру дворца. Благо для входа на территорию Фонтенбло, в отличие от Версаля, нет нужды выстаивать огромную очередь, которой здесь попросту нет :)

Вот главные ворота дворца.

Они украшены какими-то геральдическими символами, которые я не могу сходу распознать. Но золотая буква "N", означающая Наполеона, говорит сама за себя.

За воротами открывается так называемый Почетный двор, он же Двор белой лошади, и он же Двор прощания. Это знаете почему? Во-первых, этот двор – самый большой из всех, и почетных гостей, соответственно, принимали именно здесь. Во-вторых, в XVI веке посреди него была установлена скульптура белой лошади, скопированная с некого римского оригинала. (Век спустя статуя, как и следовало ожидать, разрушилась – белые лошади столько не живут). А в-третьих, именно тут Наполеон, отправлявшийся в изгнание на остров Эльба, прощался когда-то со своей личной гвардией. Потом он, правда, вернулся и устроил здесь же смотр войск…но это уже совсем другая история :)

Кстати, рассказывают, что именно в этом дворе когда-то бил из земли источник, давший название и дворцу, и окружающему его городку. Ибо, по некоторым данным, звукосочетание "Фонтенбло" восходит к французскому "Fontaine-Belle-Eau", то есть "Прекрасный родник".

Отсюда хорошо виден главный фасад дворца. Его строили в итальянском стиле: Франциск I хотел если не посрамить Рим, то, по крайней мере, быть с ним наравне, и потому пригласил во Францию известных итальянских архитекторов, типа Бенвенуто Челлини. Как видите, получилось очень даже неплохо.

Чтобы войти во дворец, необходимо подняться по лестнице, имеющей форму подковы. Первый ее вариант построили в XVI веке по проекту Филибера Делорма, а второй, после разрушения первого – веком позже, уже по замыслу Жана де Серсо.

Впрочем, подниматься по ней не обязательно – парадные двери все равно заперты, и туристов пускают внутрь через боковой вход. Что ж, войдем!

А войдя, будем изучать дворец, благо здешние электронные гиды работают еще лучше, чем в Версале. Но, изучая, возьмем за основу все тот же Версаль, в котором, как вы помните, я не перечислял все имеющиеся залы, коридоры и статуи. Причина ровно та же, что и два дня назад: сие невозможно сделать в рамках одной статьи, пусть даже и очень большой. Статья не выдержит и лопнет. В связи с этим я, опираясь на недавний опыт описания дворцов, просто пройдусь по наиболее ярким и интересным помещениям Фонтенбло.

Для начала давайте зайдем в музей Наполеона. Оно, как ни странно, самое скромное из всех….в относительном плане, конечно :) Похоже, Бонапарт в некоторые моменты его жизни и вправду был императором-солдатом. Вот, например, его походная палатка.

А вот и рабочий кабинет. С письменным столом соседствует кровать, на которой император мог восстановить силы, не утруждая себя переходом в спальню. Собственно говоря, эта комната так когда-то и называлась – Малая спальня.

А вот и главная опочивальня императора, уже далеко не такая строгая, как его кабинет. Оно и понятно: спальня по определению должна быть уютнее рабочих помещений, на то она и спальня. Но обратите внимание на длину кровати: там банально не поместится взрослый человек, по крайней мере в полную длину. И дело здесь не в росте Бонапарта – современные историки сходятся на том, что он в те времена считался вполне себе средним. Скорее, тут сыграло роль распространенное в XIX веке заблуждение, что спать сидя полезнее, чем лежа. Неудивительно, что у императора был плохой характер: поспите сидя несколько месяцев подряд, сами все поймете :)

Кстати, кровать – не единственный интересный предмет мебели, присутствующий в этой комнате. Не менее любопытны кресла, а вернее, их подлокотники: они разной высоты. Сие сделано с умом: низкий подлокотник не мешал человеку греться у камина, а высокий – защищал его от оконных сквозняков.

Дальше идет тронный зал императора, по степени роскоши примерно равный опочивальне. Когда-то здесь была спальня одного из предшествующих королей, но Наполеон нашел ей свое применение. И тут, в отличие от такого же зала в Версале, действительно есть трон. Ура, справедливость восторжествовала! :)

И, наконец, последнее помещение - тоже не лишенное позолоты, но, тем не менее, вызывающее грусть и уныние. Потому что это – Красный салон, он же Салон отречения. Именно за этим столиком Наполеон Бонапарт подписал в 1814 году документ, превративший его из монарха в простого смертного.

Так проходит мирская слава… Се ля ви.

Рядом с музеем Наполеона расположены папские покои, в которых, судя по названию, жил когда-то глава католической церкви. Так оно и есть: здесь с 1809 по 1814 год содержался папа Пий VII, не поделивший с Наполеоном власть в Италии, и потому арестованный императором. Впрочем, Пий, судя по обстановке его комнат, в заключении особо не мучился. А в 1814-м, после отставки Наполеона, он и вовсе вернулся в Рим.

К папским комнатам примыкают еще несколько залов и коридоров, часть из которых относится является личными покоями французских королей, а часть – официальными помещениями, выполненными в стиле ренессанса. Что из них к чему относится – я, честно говоря, запамятовал, так что просто пройдусь по каждому из них. Итак, галерея Франциска I:

Эта галерея, построенная и украшенная в 1540-х при, сюрприз, Франциске I, является центром притяжения туристов точно так же, как и Зеркальная галерея в Версале. Но, поскольку туристов в Фонтенбло все-таки поменьше, галерею можно нормально сфотографировать. В отличие от Зеркальной, она (вернее, ее стены) наполовину покрыта резными деревянными панелями, и наполовину – фресками и лепниной, а потолок так и вообще целиком деревянный. И выглядит это очень интересно, не сильно хуже, чем в Версале. Ну, и в качестве уточнения: длина галереи составляет шестьдесят метров, ширина и высота – порядка шести. А создавали ее итальянские мастера с непроизносимыми фамилиями Фьорентино и Приматиччо :)

Бальный зал, построенный при Франциске, а потом отделанный в итальянском же стиле по приказу короля Генриха II для его фаворитки Дианы де Пуатье:

Здесь тоже имеет место быть деревянный потолок, а также богатая стенная роспись. Кроме того, где-то на этих же стенах изображены инициалы как самого Генриха, так и Дианы. Рисковым, однако, человеком был этот король…особенно если учесть наличие у него вполне себе законной (и ревнивой) супруги :) Кстати, Бальный зал – одно из самых больших помещений дворца, имеющий размеры тридцать на десять метров.

Салон Людовика XIII, в котором, собственно, этот король и родился:

Почему он родился именно здесь, а не в спальне? Все просто: насколько я знаю, королевы в те времена часто рожали на публике, дабы убедить подданных, что наследник престола – не подменыш, а настоящий принц крови. Б-ррр, неприятно как-то…а еще цивилизованная Европа… :(

Зал Людовика Святого, он же салон Донжона, расположенный в самом старой части дворца. Барельеф над камином изображает короля Франции Генриха IV.

Спальня королевы Анны Австрийской, известной нам по все той же бессмертной трилогии Александра Дюма. Это, пожалуй, наиболее богатая из всех здешних спален. И в то же время, как ни странно, самая уютная. Возможно, такое впечатление складывается из-за гобеленов и ковров, украшающих ее пол, стены, и чуть ли не потолок.

Большой салон, в котором указанная выше Анна Австрийская, выходя из спальни, принимала важных гостей. Необычайно роскошная комната, чуть ли не каждая стена которой представляет собой огромную картину.

Что интересно – все картины почему-то посвящены Александру Македонскому. Возможно, в этом есть некий сакральный смысл, но мне этот смысл неведом :)

Галерея Дианы, когда-то бывшая хранилищем картин, а при Наполеоне III ставшая дворцовой библиотекой. Это самое большое помещение в Фонтенбло, имеющее восемьдесят метров длины. Совпадение имен с Дианой де Пуатье случайно: галерея создана по заказу Генриха IV, и не имеет к любовнице его тезки никакого отношения :)

Насколько я знаю, здесь до сих пор хранятся старинные книги, причем в количестве полутора десятков тысяч томов. Поэтому вход в галерею закрыт для посетителей. И да: глобус на переднем плане принадлежал Наполеону I, и именно на нем он, строя свои наполеоновские планы, когда-то отмечал направления грядущих военных походов.

И, на закуску, часовня Святой Троицы, она же главная здешняя церковь. До нее во дворце тоже имелась часовня, но маленькая, и французская власть решила исправить этот недочет. Новая церковь, отделанная, в соответствии с уже известными нам вкусами французских королей, в итальянском стиле, стала настоящим украшением дворца.

Она соединена с королевскими апартаментами той самой галереей Франциска, о которой я писал выше. А еще история гласит, что здесь в 1725 году состоялась свадьба Людовика XV и будущей французской королевы Марии Лещинской.

Ну вот, пожалуй, и все, что я хотел вам показать. Закончив на этом осмотр внутренних помещений дворца, я опять обращаю внимание на его внешнюю сторону. Вот это, например, второй двор Фонтенбло, так называемый Овальный. Именно здесь когда-то находился средневековый замок, построенный Людовиком IX. Двор сегодня закрыт для туристов, но хорошо виден из дворцовых окон.

Ворота в правой части снимка были построены в честь рождения одного из наследников французского престола (вроде бы, Людовика XIII), и потому названы Воротами Дофина.

Чуть дальше расположен следующий двор, но на этот раз не Овальный, а Фонтанный. Название соответствует истине: здесь и вправду есть несколько фонтанов. К примеру, вот этот, установленный в 1820-х годах. Он, если верить литературе, называется фонтаном Одиссея.

А справа Фонтанный двор ограничен так называемым крылом Красивого камина, построенным в 1500-х по приказу Екатерины Медичи. Когда-то там действительно был шикарный камин, давший название всей постройке. (Кстати, над этим камином висел тот самый барельеф Генриха IV, что украшает сейчас зал Людовика Святого). Потом камин зачем-то разобрали, а название осталось неизменным.

В этом месте к стенам дворца вплотную подступает парк, и я решаю потратить последние четверть часа на прогулку по нему. Парк оказывается не менее симпатичным, чем сам дворец – в меру запущенным, в меру заросшим, и потому, в отличие от того же Версальского, очень живым. Будь я королем – наверняка любил бы проводить здесь время. Хотя, ежели подумать, для этого совершенно необязательно быть монархам :)

Уютно в этом парке! Хоть ты вообще не уходи. Но уходить, к сожалению, надо. Поэтому я возвращаюсь на двор Прощания (как никогда оправдывающий свое имя), делаю последний снимок дворца на фоне растущего в кадке дерева (ого, тут вызревают апельсины!)…

…и обреченно топаю в автобус. А по дороге понимаю, что дворец Фонтенбло, пожалуй, понравился мне даже больше Версаля. Он не менее роскошный, но какой-то более спокойный, что ли, и эта его роскошь не так бросается в глаза. Грубо говоря, она здесь почти везде к месту. И это здорово. Приезжайте в Фонтенбло – и убедитесь сами!

А наш путь, тем временем, лежит в сторону Монмартрского холма.

2. Монмартр

Монмартрский холм многие знатоки Франции, если не все, называют сердцем Парижа. И недаром: этот холм – одновременно и самая высокая точка столицы, и один из самых древних ее районов. Хотя формально к Парижу его присоединили лишь в XIX веке :) Однако первые здания (коими стали римские храмы и виллы) появились здесь еще на заре нашей эры. Позже их место заняли христианские церкви, а также светские дома, которые очень удобно было строить: прямо под вершиной холма обнаружились огромные залежи гипса, из которого не то лепили кирпичи, не то делали раствор. Обживанию Монмартра способствовало также плодородие его земли: там чуть ли не с античных времен выращивали виноград, а также делали вино, что, как ни крути, является большим плюсом для любой местности :) Впрочем, наиболее популярным Монмартр стал все-таки не в период античности и/или Средневековья, а в XIX веке, причем даже не благодаря вину и гипсу, а банально за счет низкой стоимости жилья. В те времена центр Парижа застраивался помпезными зданиями, цены там взлетели до небес (помните Елисейские поля?), а вот на Монмартре, незатронутом общей модернизацией, съемные квартиры оставались реально дешевыми. Чем и воспользовались многие известные парижане: в те дни на Монмартр переехала куча художников, поэтов, музыкантов и прочих бездельников, то есть представителей столичной богемы. Вследствие этого Монмартр сделался самым известным культурным районом Парижа. Позднее это звание частично перешло к другим столичным районам, в частности к кварталу Монпарнас, но на Монмартре все равно осталось много знаковых старых мест, тесно связанных с парижской историей. Отсюда и популярность этого холма. И да: помните, в самом начале я вспоминал культовый фильм "Амели" с Одри Тоту в главной роли? Вот именно здесь-то его и снимали :)

Наш заход на Монмартр начинается с известной парижской площади Пигаль, что у подножия холма.

В отличие от самого Монмартра, эта прилегающая к нему площадь не имеет отношение к богеме и культуре. Вернее, имеет, но опосредованное: здесь расположен самый большой (и самый известный) парижский район красных фонарей. Что интересно, жрицы любви работают здесь почти официально, ибо французские законы не предусматривают наказания за проституцию. А вот клиента, пойманного на "месте преступления", ждет нехилый штраф. Так что нет, спасибо, но мне сегодня не сюда :)

От площади Пигаль по склону Монмартра поднимаются несколько узких улочек, вдоль одной из которых мы и следуем.

Наверху нашим взглядам открывается небольшая площадь, именуемая "Place des Abbesses", что, как я понимаю, означает то ли "Аббатская", то ли еще что-то в этом роде.

С левой стороны на нее выходит фасад кирпичной церкви Сен-Жан де Монмартр, то бишь Святого Иоанна, построенной в начале 1900-х.

Я читал, что при строительстве этого храма была впервые использована какая-то революционная технология – то ли литые бетонные каркасы, то ли армированный кирпич, то ли все это вместе. Метод был неопробованным, и многие предрекали церкви скорое разрушение, но она, назло врагам и скептикам, все-таки устояла.

А правую сторону площади занимает небольшой сквер, в котором расположена вторая местная достопримечательность – Стена любви. Вот такая:

Стена, созданная в 2000 году художниками по фамилии Барон и Кито, представляет собой мозаику из нескольких сот глазурованных плиток с выведенной на них одной и той же фразой – "я тебя люблю". Фраза написана на множестве языков. Я не знаю, сколько их в точности – разные источники указывают разное количество – но явно не меньше двухсот. Из-за этого стена популярна, причем не только среди филологов, но и у простых смертных тоже. Ибо, согласно местному поверью, человек, обнаруживший текст на своем родном языке, обязательно будет счастлив в любви. Мне повезло: я быстро нахожу русскую надпись :)

А еще я слыхал, что в Париже очень модно предлагать даме руку и сердце именно у Стены любви. И что именно поэтому там всегда толпятся люди. Так это или нет – не знаю. Но народу возле стены, уж простите мой французский, действительно дофига :)

Продолжив подъем на холм, мы вскоре выходим на следующую площадь – площадь Эмиля-Гудо. Она частично занята мостовой, а частично - столиками нескольких кафе и маленьким сквером со скамейками и фонтаном.

Сам сквер особого интереса не представляет, но на него выходит задний фасад одного из знаменитых монмартрских домов. Это – пятиэтажное здание Бато-Лавуар, в котором когда-то снимали комнаты многие художники, ставшие потом богатыми и знаменитыми. В частности, здесь жили Пабло Пикассо, Анри Матисс и Амедео Модильяни. И нет, я не оговорился – оно именно пятиэтажное, просто первые четыре этажа располагаются с противоположной стороны здания, и вдобавок ниже уровня площади. Вот вам яркое доказательство, что Монмартр – действительно холм :)

Краткий экскурс в историю и лингвистику: словосочетание "Бато-Лавуар" дословно означает "корабль-прачечная", и это прозвище дом получил за свое внешнее сходство с баржами, на которых в начале XX века прачки стирали белье. Как в понимаете, красивым такой дом не мог быть по определению :) В те времена, то есть в начале 1900-х, здесь действительно находилось своеобразное общежитие, привлекавшее художников низкой арендной платой. Кроме дешевизны, ничего привлекательного в "барже" не было – из воспоминаний жильцов следуют такие "плюшки", как вечные сквозняки, отсутствие электричества, газа и горячей воды, а также один туалет на сорок комнат. Тем не менее, художники не только выживали в таких экстремальных условиях, но и создавали картины, которые ныне считаются признанными шедеврами. И именно здесь, кстати, зародился кубизм. Интересно, а вот если поселить в таком доме условного Никоса Сафронова – он тоже создаст новый стиль живописи? :)

Мы выходим с площади Эмиля-Гудо и двигаемся на северо-запад по короткой улочке, носящей название улицы Оршам. Она, как и почти все улицы на Монмартре, вымощена не асфальтом, а историческим булыжником.

В конце улицы Оршам находится двухэтажный дом, на который гид призывает нас обратить внимание. Ибо здесь когда-то жила Иоланда Джильотти, известная миру как певица Далида.

Об этой певице можно долго рассказывать, но я не буду – на эту тему и так многое написано и снято. Достаточно будет сказать, что она всегда любила Монмартр, и однажды, уже будучи богатой и известной, купила здесь дом, перебив цену у второго претендента, которого звали Жан-Поль Бельмондо :) И прожила в нем не много не мало как четверть века, до самой своей смерти в 1987 году. После похорон дом был продан, и новые владельцы первым же делом закрыли его для посещения, объявив, что не знают никакой Далиды, и не собираются делать из виллы музей. Единственное, чего удалось добиться поклонникам певицы – это установить на стене памятную табличку. Вот такая вот грустная история.

Неожиданно оказывается, что улица Оршам здесь не закончилась, а просто сузилась и повернула вправо. Пройдя по ней до самого конца…

…мы оказываемся в непосредственной близости от Мулен де ла Голетт – ресторана и мельницы, которую в свое время рисовали Ренуар, Ван Гог, Пикассо, Тулуз-Лотрек, и бог знает кто еще.

Вот так, например, видел мельницу Винсент Ван Гог:

А вообще, такие мельницы стояли когда-то по всему Монмартру – в них мололи…нет, не зерно, которое здесь особо не выращивалось, а тот самый гипс, из которого потом строили дома. В XVIII веки гипсовые каменоломни иссякли, и мельницы, соответственно, тоже стали исчезать. Но некоторые (а точнее, две) все-таки уцелели. Первую мы видим сейчас перед собой…

…ну, а вторая – это визитная карточка кабаре Мулен-Руж, расположенного внизу, у подножия холма.

А у нас впереди – очередной подъем…интересно, эти подъемы когда-нибудь закончатся? Надеюсь, что так. Наверху мы видим очередной памятник, вновь имеющий отношение к искусству и богеме – а именно, скульптуру "Человек, проходящий сквозь стену", созданную в конце XX века.

Предыстория: жил да был в Париже писатель по имени Марсель Эме. И написал он однажды рассказ о человеке, умевшем проходить сквозь каменные стены. Все бы ничего, но был у писателя приятель-скульптор, которому так понравился рассказ, что решил он создать по нему памятник, а заодно и увековечить имя писателя для грядущих поколений. Сказано-сделано: на свет появилась бронзовая статуя в два с лишним метра высотой, ставшая, по прошествии некоторого времени, одной из известнейших достопримечательностей Монмартра.

А теперь маленькая, но неожиданная деталь: указанным выше другом писателя был Жан Маре. Тот самый, что знаком нам всем по фильмам о Фантомасе. Вот честное слово, понятия не имел, что Маре – не только отличный актер, но еще и одаренный скульптор. Чего только не бывает в жизни!

Кстати, еще одна маленькая, но пикантная деталь: вделанные в землю перед памятником решетки. Они коварны, ибо установленные под ними вентиляторы безостановочно гонят вверх теплый воздух. Мужчинам сие пофигу, а вот одетых в юбки или платья женщин ждет интересное приключение :)

И вновь убегают вперед улицы Монмартра, и нет им конца… Через некоторое время перед нами открывается маленькая площадь, посвященная все той же Иоланде Джильотти.

Здесь, в отличие от дома Далиды, установлен ее бронзовый бюст, который, согласно надцатому по счету народному поверью, нужно потереть ладонями для обретения счастливой любви. Судя по яркому бронзовому оттенку некоторых частей тела певицы, желающих стать счастливыми в Париже хватает.

Но я в данном случае воздерживаюсь: меня слегка напрягает тот факт, что практически все возлюбленные Иоланды либо погибли, либо покончили с собой. Ну его, от греха подальше! Береженого бог бережет.

Повернув вправо, мы продолжаем движение по улице, носящей название "Абрёвуар". Она изгибается, следуя профилю холма и то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх.

Чуть дальше гид обращает наше внимание на ресторанчик характерной розоватой окраски, который так и называется – La Maison Rose. Это еще одна местная "фишка", появившаяся на свет благодаря монмартрским художникам.

А дело было так: однажды утром некий художник (а конкретнее, Морис Утрилло) возвращался домой с очередной попойки. Утренняя заря окрасила белые стены домика розовыми красками, и художника осенило, что хозяин ресторанчика неправильно выбрал цвет своего заведения: белый ему явно не подходил. Решив исправить эту ошибку, Утрелло в первую же ночь, придя с компанией друзей, перекрасил дом в розовый цвет. Утром хозяин, не оценив оказанную ему услугу, пригнал бочку с краской, в результате чего здание опять стало белым. Однако Утрилло, которого вела за шиворот муза, ночью опять собрал друзей… В общем, сколько времени длилась эта дуэль на малярных кистях – история умалчивает, но после обретения Морисом Утрилло мировой известности ресторан таки сдался, и навсегда стал розовым. А заодно и поменял название :)

В этом месте наша группа уклоняется в левую сторону, спускаясь вниз по улице Соль.

В этом районе расположены знаменитые виноградники Монмартра, о которых я писал выше. Причем знаменитыми их делает даже не возраст, а уникальность: это винодельческое хозяйство – единственное во всем Париже, и, кроме него, вина больше нигде в столице не делают.

На протяжении известных эпох виноделием на Монмартре занимались вначале римляне, потом обосновавшиеся на холме католические монахи, а потом и вообще художники-предприниматели… Одним словом, у здешнего вина длинная и богатая история. Чем она закончилась, и кому принадлежат виноградники сейчас – я в точности не знаю. Но снимаемого урожая достаточно для производства полутора тысяч бутылок вина в год. Кроме того, на Монмартре ежегодно проводится винный фестиваль, где местное вино всегда играет достойную роль.

Рядом с виноградниками, через дорогу от них, находится еще одно знаковое историческое место – кабаре "Проворный кролик", известное с XIX века. Свое современное название оно получило в 1880 году.

Известность кабаре тесно связано, в первую очередь, с обитателями дома Бато-Лавуар: если там они жили, то здесь – культурно отдыхали, обсуждая вопросы красотыы и искусства. Если же у художников вдруг не оказывалось денег, хозяева кабаре бесплатно кормили их супом. Тех художников уже нет на свете, но кабаре сохранило тогдашнюю специфику: здесь до сих пор собираются живописцы, писатели и прочие поэты. А также, естественно, туристы, желающие проникнуться духом истории. А чтобы туристы не заблудились, на стене заведения до сих пор имеется вывеска, изображающая того самого кролика – настолько проворного, что его не может удержать даже кастрюля.

Это, ясное дело, копия. А оригинал работы Андре Жиля хранится в Музее Монмартра.

Мы поднимаемся обратно к Розовому дому, и, не останавливаясь, продолжаем восхождение на вершину холма. На остановки нет времени, ибо уже темнеет. Покинув улицу Соль, мы выходим на улицу Пулбо, и идем по ней дальше.

Слева находится вход в музей Сальвадора Дали, открытый в 1991 году. Надо же, ни в Испании от него не скрыться, ни во Франции :) Там хранится несколько сотен произведений гениального испанца, по большей части скульптуры.

Но мне туда не надо – я, как писалось выше, год назад побывал в Фигерасе, на родине Дали, где хватает и скульптур, и картин. Так что я, следуя за группой и миновав музей, выхожу на площадь Тертр, самую главную на Монмартре.

Фотография в полной мере отражает суть этой площади, причем суть как нынешнюю, так и прошлую: это – настоящий оплот художников. Если в "Корабле" Пикассо ночевал, а в "Проворном кролике" пил, то здесь он, судя по всему, дышал воздухом и набирался впечатлений. Хотя это вовсе не означает, что он здесь не пил :) Одним словом, на площади Тертр, как и в "Кролике", находилась когда-то большая художественная "тусовка", то бишь место встречи живописцев.

И с тех пор, похоже, ничего особо не изменилось: площадь забита уличными мастерами, готовыми за двадцать евро нарисовать хоть портрет, хоть шарж, хоть черта лысого. Десять минут – и ваш профиль уже на холсте, то есть на ватмане. Вам память, художникам денежка, ватману краска, и все довольны :)

А ежели серьезно, то художники, будь они хоть трижды уличными, все равно вызывают уважение. Во-первых, сюда, насколько я знаю, просто так не приткнешься – нужна лицензия от какого-то творческого союза, которую не так-то просто получить. А во-вторых, просто взгляните, как рисует произвольный уличный художник. Вот девочка, выступающая в роли натурщицы:

А вот – ее изображение.

Мне видна только часть холста, но даже этого хватает, чтобы понять: изображение выходит, скажем так, слегка интереснее оригинала. Молодец художник! Респект ему.

Кстати, во времена Оно здесь, на площади, располагалась первая ратуша Монмартра. А еще здесь же в 1871 году находился один из штабов Парижской Коммуны, который потом разгромило правительство. По крайней мере, именно так написано в книгах.

Кроме художников, на площади Тертр есть еще и мини-ресторанчики, именуемые на французский манер "бистро". Самое известное из них – "La Mere Catherine", то есть "Мать Катерина". По официальной местной версии, именно в этом кафе зародилось слово "бистро": источником его якобы стали российские казаки, обедавшие здесь в 1814 году, и подгонявшие официантов словами "быстро, быстро". Об этом же говорит и висящая на стене заведения памятная табличка.

Хотя, на самом деле, это не более чем легенда: ученые считают, что слово "бистро", вошедшее в употребление только в 1880-х, имеет чисто французские корни, и вообще никак не относится к России. Но не спорю, легенда красивая :)

На улице темнеет все сильнее, еще немного – и моей фотосъемке конец. Поэтому мы двигаемся дальше, к последнему нашему остановочному пункту – базилике Сакре-Кёр. По дороге мне удается издалека взглянуть на Эйфелеву башню. Она как раз начала светиться, и это означает, что точное парижское время – двадцать один ноль-ноль.

А вот и базилика! Высота купола – восемьдесят метров, стиль – византийский, материал – светлый камень, ракурс – в профиль.

История базилики Сакре-Кёр начинается в 1871 году, вскоре после поражения страны в Франко-прусской войне и разгрома уже упоминавшейся Парижской Коммуны. И то, и другое событие, как я понимаю, стало поводом для постройки нового храма, посвященного, во-первых, памяти погибших, и, во-вторых, искуплению грехов властей и/или коммунаров, совместно загнавших страну в глубочайшую яму. (Хотя официально, конечно же, называлась лишь Франко-прусская война). Указанные поводы, равно как и сопутствующие траты, понравились далеко не всем отцам города, но через какое-то время спорщиков удалось угомонить, и общее согласие было получено. Руководителем проекта стал известный французский архитектор Поль Абади. Первый камень в фундамент базилики заложили в 1875-м, потом строительство, как это водится, затянулось, и только в 1914 году базилика Сакре-Кёр была окончательно завершена.

Ее несколько раз требовали снести, причем попеременно то буржуи, которым место постройки напоминало о Коммуне, то простолюдины, считавшие позором строительство храма "на костях коммунаров". Но мнение нормальных людей, к счастью, возобладало и превозмогло. Могу еще добавить, что базилика Сакре-Кёр является сегодня не только одним из главных храмов Парижа, но и чуть ли не единственным храмом, который работает круглосуточно. По крайней мере, других таких я с ходу не назову.

Тем временем почти совсем стемнело – даже на Монмартре, который, как ни крути, из всех парижских районов находится ближе всего к небу и солнцу. Но создатели базилики Сакре-Кёр предусмотрели и это: храм начинает светиться желтым светом, давая мне возможность сделать последние снимки перед уходом с Монмартра. Я снимаю церковь в непосредственной близости…

…а потом еще раз – снизу, от подножия Монмартрского холма.

Красивая она, базилика! Уже ее одной достаточно для того, чтобы оправдать посещение Монмартра. Не говоря уже обо всех остальных его чудесах. Ни разу не жалею, что побывал здесь. Для этого, правда, пришлось пожертвовать подъемом на Эйфелеву башню, но что тут поделаешь? Ее я, по крайней мере, видел вчера, хотя и издали. В отличие от Монмартрского холма.

Экскурсия заканчивается. Группа в который уже раз направляется к автостоянке, где нас с нетерпением ждет водитель, давно готовый к отъезду. Через полчаса мы отбываем. С болью в сердце я покидаю Париж, в котором провел три незабываемых дня. Фотографии сделаны, сувениры куплены, чемоданы упакованы, и остается лишь сказать французской столице последнее "прости". Что я и делаю, прижавшись лбом к автобусному стеклу.

Заключение

Ах, Париж, город грез, и бессонных ночей…

Строка, как уже говорилось, не моя, а совсем даже наоборот – Кирилла Ривеля. Но мне иногда кажется, что я сам ее написал. Или, по крайней мере, мог бы написать. Хотя никогда и не жил в Париже.

Ибо Париж по-настоящему велик – и в плане занимаемого места, и, что важнее, в плане его живости и энергетики. Он не просто привлекает, он завораживает. Его история, его архитектура, его атмосфера настолько богаты и многогранны, что их невозможно охватить и понять за день. Равно как и за три дня. Единственное, что можно сделать за такой короткий промежуток времени – это один прикоснуться к французской столице, один раз вдохнуть ее воздух, один раз попробовать ее на вкус… И, может быть, влюбиться в нее.

Что я и сделал. Как и многие до меня.

Не знаю, как насчет коренных жителей, но для туристов Париж – это действительно город бессонных ночей. И неважно, на что тратятся эти ночи – на посещение кабаре, на прогулки вдоль Сены, на любование светящейся Эйфелевой башней или на поцелуи с незнакомкой на вершине Монмартра… Или, как вариант, хотя бы на сортировку сделанных за день фотографий :) Повторяю, сие неважно. Потому что в Париже, как бы ты ни хотел спать, уснуть чрезвычайно сложно: спать в таких условиях – означает терять время, а терять время в Париже, особенно приехав туда лишь на три дня – кощунство. И, вдобавок, несусветная глупость. Этому городу хочется посвятить всего себя, до последней капли, и все свое время, до последней минуты. А выспаться – это и дома можно.

У меня создалось впечатление, что Париж можно любить или ненавидеть, но к нему нельзя оставаться безразличным. У него для этого не тот масштаб, не та стать, не та внутренняя сила. Не так уж много на свете городов, на которые завязаны почти все мировые линии, но Париж – один из них. В нем есть почти все, что существовало когда-то в политике, живописи и литературе. Париж – это волшебство, замешанное на истории Франции и прилегающих стран, это историческое сердце Европы, это воздух старины, обволакивающий тебя от ступней до макушки. Сверкающая в солнечных лучах Сена, величественные дворцы, стройно очерченные и одновременно тяжеловесные храмы, узкие улочки и широкие площади – все это тоже Париж. Он прекрасен, без дураков. Он притягивает и влюбляет в себя. Must be, must have, must love. Стена любви мне в помощь.

Кажется, я наконец-то понял смысл фразы "увидеть Париж и умереть".

Но я пока не готов умирать. Ибо, к счастью, я не успел подняться на вершину Эйфелевой башни, а также не посетил Лувр. В связи с чем у меня есть стимул жить дальше, дабы исправить это упущение. А для этого надо вернуться в Париж. Пусть не сегодня, пусть через год или два. Пусть даже через пять. Мне же никто не мешает мечтать об этом? Никто.

Тем более, что Париж, как уже было сказано – город грез.

Ноябрь 2019