Кораблик

ПЛЫВЕТ, ПЛЫВЕТ КОРАБЛИК...

Еще до поездки в Петербург я слышал, что город этот, кроме второй столицы России, называют еще Северной Венецией – уж больно много на его территории всяких рек, речек, речушек, каналов, - то есть, одним словом, воды. Насколько мне известно, так оно и задумывалось с самого начала – Петр I Венецию (вернее, ее планировку), по слухам, весьма уважал, если не сказать больше, а потому давно собирался соорудить что-то подобное на своей собственной земле. И строительство новой столицы дало повод убить двух зайцев одним-единственным камнем.

Лишней скромностью царь не страдал, а потому начал с размахом – Петербург строился сразу на нескольких островах нескольких рек, ставших впоследствии главными водными артериями города, их берега укреплялись привозным камнем, страхуя улицы от размытия, сооружались и углублялись многочисленные каналы, над которыми возводились еще более многочисленные мосты... Кстати, что характерно: точное количество Петербургских мостов нам не смог назвать даже местный экскурсовод. Как бы то ни было, в первые годы постройки города их насчитывалось заметно меньше, чем сейчас, да и те, что были, предназначались в основном для перемещения всяких разъезжающих в каретах вельмож и прочих ценных грузов – увлечение Петра Венецией было настолько велико, что наиглавнейшим транспортом рождающейся столицы должен был стать транспорт водный. На то имелся даже специальный указ, заботливо сохраненный для нас историками. Так что небогатые питерцы, не владеющие собственным дворянским гербом и не могущие похвастаться принадлежностью к первой купеческой гильдии, вздыхали, грустили, плакали по ночам в подушки, но деньги на лодку все-таки откладывали. Вся эта радость продолжалось несколько лет, поэтому лодок с кораблями в городе заметно прибавилось. А потом интерес Петра к столице дожей то ли угас, то ли переметнулся на что-то другое – и Петербург, не превратившись окончательно в Венецию, стал примерно таким, какой он есть сейчас – с разумным количественным соотношением водяных путей, по которым можно проплыть, и суши, на которую можно (и нужно) глазеть с воды.

Собственно, именно такую программу и предлагают визитерам многочисленные туристические фирмы, фирмищи, фирмочки и одиночные уличные зазывалы, коих на Невском проспекте предостаточно. Я, как известно, человек слабовольный, вытащить меня на подобную экскурсию не легко, а очень легко, и потому в последний день моего пребывания в этом гостеприимном северном городе я таки решился, несмотря на неподъемную стоимость аж в десять евро :) О чем и хочу сейчас рассказать, причем совершенно бесплатно.

Итак, начальная точка нашей экскурсии находится на берегу речки Мойки вблизи Исаакиевской площади…кто видел эту площадь – тех поздравляю, мы вот с дочкой видели вчера, а для остальных – вот она, с одноименным собором в центре:

Рискуя показаться невежливыми, мы поворачиваемся к собору спиной, переходим по Синему мосту через Мойку и по довольно-таки шаткому трапу попадаем на катер – совсем обычный, у нас в Минске по Свислочи такие ходят. Наш кораблик гудит мотором, отходя от пристани, а туристы, не отрываясь, смотрят с открытой палубы вперед, вверх по течению реки.

Река в этом месте (как, собственно, и везде) замкнута с двух сторон высокими зданиями, но все равно не кажется узкой. На самом деле она не намного уже минской Свислочи, а в некоторых местах и пошире, до 40 метров. А что ее обычно называют речкой, а не рекой – так то неудивительно, здесь масштабы другие. Вода темная, и ее цвет, а также факт хождения по ней довольно больших судов как бы говорят нам, что глубина тут приличная.

Набережные отвесны и очень высоки, и это неудивительно, учитывая факт более чем трехсот наводнений, перенесенных Петербургом со времени его основания. Самое сильное, как уже отмечалось при описании Петропавловской крепости, произошло в 1824 году, когда вода поднялась на четыре с лишним метра и затопила полгорода. Впрочем, и в более поздние времена Питеру тоже доставалось по полной. Так что, глядя на эти высокие каменные набережные, невольно хочется сказать: «Хорошо, но мало».

Над рекой то низко, то высоко нависают мосты. Они, как и во всех городах, стоящих на крупных реках (в данном случае это Нева), традиционно и сильно отличаются от минских – в первую очередь, своей характерной «горбатой» формой. Да и материалом тоже – я не видел двух одинаковых в этом плане. Создается впечатление, что строители попросту использовали первое, что попадалось им под руки – камень, дерево, кирпич, сталь, чугуний… :) Вот, например, мост именно из чугуния, способный пропускать под собой почти трехметровые крейсеры и линкоры…

…и вот опять он, но видимый снизу. Судя по количеству и толщине металлических несущих балок – прочный, чертяка.

В тумбы моста под его сводом вмурованы причальные железные кольца, дающие лодочникам возможность заякориться и переждать непогоду под этой импровизированной крышей. От наводнения так, конечно, не спрячешься, а вот от дождя – легко.

На реке существуют свои правила дорожного движения – а что, все верно, река ведь тоже дорога, только водная. Для любителей забывать о правилах и нарушать безобразие придуманы свои особые, не встречающиеся на суше дорожные знаки. Вот здесь, например, якорная стоянка категорически запрещена:

Наказание за несоблюдение правил чрезвычайно сурово – об этом свидетельствует уходящая под воду причальная цепь, на другом конце которой тихо покоится остов корабля-нарушителя вместе со всей его командой.

А вот и еще один мост – на этот раз, вроде бы, стальной:

Он шире и зеленее предыдущего, и конструкция у него совсем другая. Нам сказали, что это объясняется различием механических свойств чугуна и стали.

По берегам возвышаются красивые здания, одинаково непохожие друг на друга. И правда, чего им быть как все? Это же Питер!

На последнем снимке – самый длинный в Петербурге дом (аж 580 метров без нескольких сантиметров, длиннее даже знаменитого Гостиного двора), по совместительству являющийся Зданием Главного Штаба, которое строилось цельных десять лет – с 1819 по 1828 годы. Долгое время это сооружение справедливо считалось самым протяженным в Европе. Нынче это, вроде, не так, но длина штабного здания от этого никак не уменьшилась :)

Вот мы проходим под еще одним мостом – он, что называется, поперек себя шире, такое ощущение, что катер вошел в длинный тоннель. Свет в конце тоннеля, как это водится, зовет и манит за собой.

Это не самый широкий мост – самый-самый, говорят, имеет чуть ли не сто метров ширины при длине в тридцать. И вот что у него после этого, спрашивается, называть длиной, а что шириной?! Как-то нелогично :)

И опять впереди река, почему-то почти пустая – спокойная вода, дома и отвесные каменные стены.

Кстати сказать, такие стены – штука довольно опасная: упавшему вниз человеку попросту не за что будет ухватиться, а глубина тут, как я уже говорил, немалая. До причальных колец не всегда достанешь, на набережную не взберешься…кое-где есть, конечно, ведущие к воде ступени, но поди доплыви до них… Увидев эту безнадежную картину, я в очередной раз решил, что начну заниматься плаванием. Завтра. Или в следующем году. В общем, когда-нибудь. :)

(В Интернете встречается мнение, что я самым наглым образом нагнетаю обстановку, потому как Мойка рядом с набережной действительно глубокая, аж по колено. Но это не отменяет необходимости учиться плавать - элементарная логика подсказывает, что в осеннее/весеннее половодье вода слегка прибывает. А уж если наводнения вспомнить...)

В скором времени наши с Мойкой пути временно расходятся, и мы сворачиваем влево, в канал, именуемый Зимней канавкой. Его выкопали на стыке 1718 и 1719 годов. Тут тоже есть мосты, и на них, таращась на цивилизованных минчан, стоят простоватые бесхитростные аборигены…

…либо, наоборот, цивилизованные питерцы свысока наблюдают за дремучими белорусскими провинциалами. Или просто одни туристы пялятся на других :) Это неважно, поскольку каменный свод моста скоро прячет нас от любопытных взглядов.

Этот канал – весьма узкий, но зато, по закону компенсации, прямой как стрела. Дома стискивают его и почти что нависают сверху. Однако далеко впереди виднеется что-то, сулящее скорые перемены к лучшему:

Сверху – высокая арка, под высокой аркой – низкий мостик, а за низким мостиком…

А за мостиком расходится, разбегается и разворачивается во все три стороны широкое водное пространство. Катер входит в Неву.

Она действительно большая, эта северная гордая красавица. Не Днепр и не Волга, конечно, и не великие сибирские реки, но все равно она впечатляет – больше километра в ширину, двадцать с лишним метров в глубину… Вода, если смотреть по направлению падающих солнечных лучей, прямо-таки обжигает глаза своей густой и холодной синевой. Этой воды с лихвой хватает на весь расположенный слева Финский залив – он пресный, будто вовсе и не являлся никогда частью моря, в нем нет никаких признаков соли. Даже море было вынуждено отступить перед русской рекой. Я сам видел, как при сильном ветре Нева нервничает и волнуется – и метровой высоты волны штурмуют набережную, точно пытаясь разбить ее и проникнуть в город. Иногда, как мы знаем, это им и впрямь удается. Но бывают и спокойные дни, когда Нева, устав демонстрировать всем свою неуемную силу, смягчается, как положено всякой женщине, и тихо и ровно бежит по руслу, никого не обижая и не пугая. Нам везет – сегодня именно такой день.

Мы плывем в сторону Троицкого моста, удаляясь от моря. Позади остается Васильевский остров, уютно расположившийся в дельте реки. (Кстати сказать, его высота над уровнем воды – всего лишь три с небольшим метра, так что при особо сильных наводнениях остров, видимо, затапливается) Убегает назад устье Зимней канавки, из которой мы только что вышли. Над устьем кружатся белые питерские чайки, безуспешно пытаясь заслонить от нас, пришельцев, Дворцовую набережную. Но им это не удается – чаек мало, набережная большая, а наше желание увидеть здесь все достойное – еще больше.

А с другой стороны виднеется Заячий остров. Шпиль Петропавловской крепости уже не так нависает над миром, как в непосредственной близости, но все равно остается самым крупным видимым объектом.

Троицкий мост находится прямо у нас на пути, его не обойдешь. Он более плоский, нежели мостики через Мойку, но легкая изогнутость форм все равно обращает на себя внимание.

Катер направляется прямо к нему, и мост растет, постепенно становясь выше Петропавловского шпиля. Или, по крайней мере, выглядя выше.

Его решетчатые фермы не имеют ничего общего с деталями уже знакомых нам мелких каменных мостиков - тут явно имела место быть довольно высокая технология. Я бы даже, не побоявшись этого слова, сказал «нанотехнология», но приставка «нано» не очень подходит к таким размерам: 582 метра в длину и почти 24 в ширину. Сколько в высоту - не знаю, но явно много, больше десяти метров. В общем, далеко не нано. Да и не было, наверное, нанотехнологий в день открытия этого моста, прошедшего в торжественной обстановке в 1903 году.

Троицкий мост угрожающе повис прямо над нашими головами...

...и мирно ушел за корму. Ура, мы сделали его! То есть прошли под :)

Справа виден известный и упоминаемый везде и всюду Летний сад, заложенный в 1704 году по распоряжению Петра Великого, пожелавшего сделать это место своей летней резиденцией.

До 1719 года сад этот находился просто на берегу Невы, но затем, после прорытия Зимней канавки и соединения Мойки с Фонтанкой, он оказался на острове. Сооружали его долго и основательно, целых пятнадцать лет, а потом еще и перестраивали несколько раз, но результат, как я слыхал, оправдывает потраченное на строительство время. (Кстати, именно с этим строительством связано название реки Фонтанки – ее водой питались местные фонтаны). Кое-кто считает, что Летний сад своей красотой затмевает даже Петергоф. Я в этом саду, увы, так и не побывал, банально не успел, и надеюсь только на следующую поездку, которая если и будет, то минимум через год. А вот всем, кто сейчас находится в Питере или собирается туда в ближайшие дни, стоит поторопиться – по словам уроженцев Питера, городские власти на полном серьезе хотят сделать посещение сада платным. Денег они, правда, пока что не требуют, а вот турникеты на входах уже установили, что никак не является добрым знаком.

Катер опять сворачивает – на правом берегу Невы виден каменный арочный мост, охраняющей начало уже упоминавшейся Фонтанки.

Она шире и длиннее Мойки, что неудивительно, поскольку именно она в наши дни и дает этой самой Мойке начало. Ранее, в допетровские времена, Фонтанка была еще шире (150 – 200 метров), но царь, обосновавшись на ее берегах, такого беспорядка не потерпел, и замурованная в камень река присмирела и стала гораздо уже. Вытекая из Невы, Фонтанка ниже по течению в нее же и впадает, описывая дугу в семь километров длиной.

Наш катер, пройдя под мостом, режет форштевнем воду Фонтанки. За ним упорно плывет какой-то корабль, явно пиратский...

...но, здраво оценив наше превосходство в скорости, он отказывается от преследования. Летний сад, как привязанный, по-прежнему трется о наш правый борт. И никуда нам не уйти от него – по крайней мере, пока мы не доплывем до истока Мойки.

Доплыли. Саму точку расхождения двух рек сфотографировать не получилось, ибо там постоянно терлись какие-то суда, заслоняя мосты и портя перспективу. Никакого уважения к фотографу, панимаеш! :) Да и с Чижиком-пыжиком, сто лет подряд сидящим в этом месте, у меня совершенно не сложились отношения по причине малости оного пыжика и бюджетности моего фотоаппарата. Фото птички пришлось спереть из Интернета. Неизвестный правообладатель, прости меня! Не корысти ради, а токмо иллюстрации для.

Летний сад, наконец-то, закончился...и полгода не прошло :) Теперь по правому борту виден Михайловский замок – та самая резиденция императора Павла, уже виденная мной в полумраке белой ночи и печально знаменитая тем фактом, что в ее стенах этого самого императора и убили.

В некоторых местах даже можно становиться на якорь.

Дальше впереди Аничков мост, узнаваемый издалека благодаря своим четырем скульптурам, где смешались в кучу кони и люди. Ваял их Петр Клодт в середине XIX века.

Я, честно говоря, всегда считал, что мост назван в честь какой-то девочки/девушки Анечки, ан нет – на самом деле его имя связано с неким офицером инженерных войск по фамилии Аничков. Жаль, версия с девочкой мне нравилась больше :) Особый интерес вызывает табличка, запрещающая проход судов под этим мостом. Я так и не смог дать внятного ответа на резонный вопрос моей дочери «А мы кто?». Видимо, в Питере катера с топчущимися на палубах туристами автоматически приравниваются к пешеходам.

Снаружи мост каменный, а внутри – кирпичный. Этакая эклектика на стыке петровской эпохи и нашего времени :)

Мы отплываем на сотню метров от моста...

...и начинаем разворот, вновь направляясь к нему. Полтора часа пролетели совершенно незаметно для нас, но не для экскурсовода и команды катера, четко знавших, когда и где следует пускаться в обратный путь. Этот путь проходит по Фонтанке, а затем – по Мойке до Синего моста. Мимо проплывают уже знакомые нам скульптуры, строения и сооружения – Михайловский замок, Чижик-пыжик, Летний сад, Здание Главного Штаба...и вместе с ними – множество разных домов, каждый из которых имеет свою историю. Экскурсовод, не утихая, говорит о том, что вот в том доме жил Пушкин, здесь были казармы надцатой русской дивизии, а это кафе издавна предоставляло место для встреч питерской литературной богемы, но мозг уже не успевает обрабатывать новую информацию, ибо ее непозволительно много.

Наш кораблик идет к причалу. Путешествие про каналам и рекам закончилась, экскурсантам подают трап, люди сходят на берег. Впереди новые экскурсии и новые впечатления, но вряд ли кто-то из нас забудет эту водную прогулку. Я еще не вполне понимаю, нравится ли мне Петербург во всех возможных его проявлениях, но его реки мне нравятся со всей определенностью. Нева, Фонтанка и Мойка, я, возможно, еще появлюсь на ваших берегах!

Скоро-скоро. Возможно, даже завтра. Ну, или хотя бы в следующем году :)

Июль 2015