Сайт Александра Мазаника
КЕЙПТАУН: ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Стол высотой в тысячу метров
Вот и настал четвертый день из предусмотренных пяти! Вернее, не пяти, а почти четырех – первый день был неполным, а завтра в двенадцать мы должны уже выселиться из отеля. Работа сегодня прошла как обычно, только лекции тянулись медленнее – я все прикидывал, а хватит ли мне времени для запланированной экскурсии на Столовую гору? А вдруг не хватит? Но, как и все на этом свете, занятия в один прекрасный момент закончились, и вершина горы, образно выражаясь, значительно приблизилась ко мне. Пора было что-то предпринимать в этом направлении.
И тут неожиданно для меня стало ясно, что предпринимать-то ничегошеньки и не надо. Ситуация с горой оказалась проще, чем я думал – туда собралась ехать чуть ли не вся наша рабочая команда. Это избавило меня не только от необходимости подниматься наверх в одиночку, но даже и от самостоятельного вызова такси – все организовали ребята с Филиппин, за что я им весьма благодарен. Хотя даже и вызови я такси, не влезла бы в него такая орава. Поэтому к подъезду подогнали тот самый шаттл, что довез нас сюда из аэропорта – или, по крайней мере, его брата-близнеца, состоящего на службе при отеле. Мы загрузились, микроавтобус набился до отказа, закрыл двери и покатил по улицам.
Кстати сказать, вчера, вернувшись домой и предвкушая эту экскурсию, я на полном серьезе рассматривал вариант пешего пути наверх – у меня не было уверенности в завтрашней погоде, синоптики обещали ветер и облачность, а при таких метеоусловиях канатная дорога вполне могла оказаться закрытой до лучших времен. Вот я и постарался предусмотреть все варианты... Пешая прогулка на Тэйбл Маунтин действительно возможна –я читал, что на склоне горы имеется довольно удобная тропа, проход по которой от подножия до вершины занимает от одного до полутора часов в зависимости от физической кондиции туриста. Занятия, как я и ожидал, закончились в два, темнеет здесь в восемь, поэтому я был уверен, что за шесть светлых часов вполне себе успею дойти до подножия пешком, сбегать наверх, походить по вершине и тем же путем вернуться в отель.
Угу, разогнался... Только сейчас, сидя в маршрутке, я понимаю, что мои пешие планы вполне могли накрыться или медным тазом, или еще чем похуже. Все просто: я не принял в расчет рельефа здешней местности. Да, действительно, по карте от отеля до подножия горы и начала тропы – километров шесть-семь, которые я пройду максимум за час. Но это – по ровной горизонтальной дороге, а дорогу, по которой мы сейчас едем, никто при всем желании не назовет горизонтальной, ибо ее уклон составляет не меньше двадцати градусов. А то и больше. И уклон этот, как вы понимаете, на карте не обозначен от слова «совсем». Шаттл забрался уже на сотню с лишним метров выше отеля, город позади него виден будто с крыши небоскреба, и конца этому не предвидится, потому как то, что здесь называется подножием Столовой горы, находится еще выше. Да уж... повезло, что сегодня ясно и безветренно! А то, как пить дать, заночевал бы я на вершине.
Вот и подножие горы! Оцените открывающийся отсюда вид:
Высота над уровнем моря – не то триста метров, не то пятьсот...короче говоря, много. Здесь находится нижняя станция канатной дороги, впервые открытой в 1929 году, а потом модернизированной и перестроенной. Судя по названию дороги, ее нижняя станция соединена канатом с такой же станцией наверху и, соответственно, доставит нас на нее. Но для этого мне (да и всем остальным тоже) необходимо заплатить въездную пошлину в двести рандов, то есть, попросту говоря, купить входной билет.
После покупки билетов нам приходится отстоять двадцатиминутную очередь из таких же, как мы, туристов.
Очередь частично расположена в тени, а частично выползает на горячее африканское солнце. Последнее не очень приятно, ибо чревато перегревом, но взамен дает нам возможность хорошо разглядеть идущие вверх кабины с экскурсантами...
...а заодно убедиться в том, что перед нами (вернее, пока еще над нами) – одно из семи официально признанных новых чудес природы. Написанному – верить.
Кабины тут здоровенные – каждая вмещает человек шестьдесят, а максимально допустимая нагрузка на нее, полагаю, больше раз в десять. Оно и понятно: высота горы превышает километр, и ветер там бывает сильнейший. (Он здесь, собственно, и на уровне моря неслабый...я в этом убедился еще на острове Роббен). Понятно, что чем сильнее ветер, тем больше нагрузка на всю линию. А так недалеко и до беды – я слыхал, что пару раз при шторме кабину начинало чуть ли не вертеть волчком вокруг троса. Видимо, после таких случаев дорогу и решили закрывать в ненастную погоду – во избежание и от греха подальше.
Во время подъема кабина вращается – за счет этого каждый пассажир, оказавшийся на ее периферии, успевает окинуть взглядом все четыре стороны света. Жаль только, что кольцевой смотровой проем в борту кабины кое-где закрыт стеклом, причем, надо сказать, довольно-таки грязным – это мешает обзору и снимкам.
Итак, мы поднимаемся. Вначале это не особо заметно – трос вблизи нижней станции провисает почти горизонтально. Мы просто плывем над покатой боковиной горы, повторяя ее уклон.
Постепенно, однако, горный откос уходит вниз, а мы – вверх. Поскольку кабина вращается против часовой стрелки, теперь мне видна наша цель, то есть вершина с притулившейся на ее краю верхней станцией канатки.
Скалы над нами делаются все отвесней.
На их выветренных боках заметны отдельные каменные слои, чем-то напоминающие годичные кольца деревьев. Еще поворот влево – и я вижу удаленную часть города со второй горной цепью на заднем плане.
Вращение продолжается. Ура, вот и мой Кейптаун! В смысле, примерно тот район, где я остановился. Единственная капля дегтя – в том, что его, район то есть, частично заслоняют тросы, толстые, стальные и легированные. А то и вообще титановые.
Минута – и тросы, в свою очередь, ушли куда-то вправо, уступив место скалам и океану. За острым ребром Столовой горы торчит Львиная голова – краса района и мечта скалолазов. Высота – 670 метров над уровнем моря.
Это ее я видел в первый день с Бич Роад. Хотя, каюсь, так и не понял, чем именно она похожа на льва :) А слева от нее видна идущая по берегу полоска пляжа – та, до которой я тогда так и не дошел. Проследовав вдоль нее, можно выйти к знаменитому местному пляжу Кампс Бэй.
А еще через минуту каменные гребни с обеих сторон как-то незаметно оказываются ниже пола кабины. Мы замедляем ход. Кажется, приехали! Весь подъем занял минут пять, не больше.
Железяки слева и справа – знак, что верхняя станция уже рядом. Они предназначены для защиты кабины и трассы от камней, валунов, скал и прочих горных сюрпризов.
Проходит совсем немного времени – и мы, миновав уже знакомые нам турникеты, выходим под открытое небо. Я стою на вершине Столовой горы, поднимающейся на 1086 метров над уровнем моря. И находящейся в пятнадцати тысячах километров от моего родного города.
Table Mountain, или Столовая гора, известна европейцам уже довольно давно – после открытия мыса Доброй Надежды и начала регулярных рейсов в Азию ее вершина, видимая за десятки километров, традиционно использовалась моряками в качестве ориентира. Еще большую известность она получила в 1503 году, когда ее увидел вблизи (и, по слухам, даже покорил) португалец Антонио де Салданья. Ну, а строительство Кейптауна у ее подножия окончательно сделало гору привычной и, не побоюсь этого слова, родной для европейских поселенцев. А также невероятно популярной. Это – настоящее лицо Кейптауна. Она считается визитной карточкой города, она присутствует на всех магнитах и предлагаемых туристам открытках, ее изображения отпечатывают на футболках и кружках, на ее фоне фотографируются и делают селфи... И такому отношению немало способствует то, что данная гора, названная, как я уже писал, новым чудом света, в 2004 году стала центральным объектом Национального парка, созданного на ее основе и названного ее именем. Известность порождает известность, а слава – славу.
Стоя на выходе станции канатной дороги, сложно что-либо увидеть – она, станция то есть, размещена в низкой части плато, и обзору мешают выступающие кверху камни. Кроме того, вид заслоняет здание кафе, построенного здесь в конце 90-х.
Тем не менее, я ухитряюсь разглядеть, что, во-первых, вершина и вправду почти плоская в масштабе всей горы, а во-вторых, все-таки не голая – на ней растут какие-то ярко-желтые цветущие кусты. Интересно, и как они здесь выживают – на таком солнце? Воды-то нет!
Кроме того, рядом с канаткой установлена трехмерная модель горы в масштабе один к фиг знает какой величине. Наша компания в данный момент находится в левой ее части.
Но увидеть самого себя не получится – я слишком мал по сравнению с моделью.
Обходить гору я решаю слева направо, по часовой стрелке – не то по привычке, не то потому, что кабина во время подъема вращалась в диаметрально противоположную сторону. Будем считать, что от этого вращения у меня закружилась голова, и я таким образом пытаюсь все исправить :) Итак, короткий путь мимо станции с ее очередью и тросами – и я на краю отвесного обрыва у несколько сотен метров высоты.
Сейчас я нахожусь на той стороне Столовой горы, что обращена к городу и моему отелю. Именно ее я уже много раз фотографировал – и с суши, и с моря. И если сейчас кто-нибудь, стоящий на набережной или на берегу острова Роббен, поднесет к лицу подзорную трубу, он непременно меня увидит. Равно как и я – его, при наличии все той же трубы.
Внизу лежит тот Кейптаун, по которому я столько ходил и в котором столько увидел.
Хорошо различим стадион в левой части снимка, деловая часть города и набережная в центре, а также полого уходящая на север дуга африканского побережья. Где-то там, в тысячах километров за туманным горизонтом, лежит Европа. Но ее отсюда не разглядишь.
А вот тот же самый город, но уже ближе.
Именно по этим местам я бродил вчера. Вон пятиугольный замок Доброй Надежды, вон ратуша на краю Гранд Парад, вон собор Святого Георга, примыкающий к парку The Company’s Garden... Если приглядеться, можно увидеть даже Лонг Стрит и квартал Бо-Каап на краю поля зрения. Кажется, протяни руку – и дотронешься до любого из этих игрушечных домиков. И накроешь его ладонью. Я почти понимаю, как это легко. А потом я осознаю разделяющее нас расстояние – и так же ясно понимаю, насколько все-таки огромен этот город.
Что ж, если нельзя дотянуться до города, надо идти дальше. Я и иду – прямо, вдоль обрыва. Эта часть горы довольно-таки благоустроена – по ней проходят бетонные дорожки, отнимающие у туристов возможность (и необходимость) прыгать по камням.
Судя по натянутой вдоль камней проволоке, ходить можно только по этим тропинкам. Мол, ходите, где велено, и не лезьте, куда не просят!
Я, естественно, лезу – в противном случае это был бы уже не я :) И правильно делаю: за изгородью прячется коренная порода Столовой горы, напоминающая белый спрессованный сахар. Я не знаю, что это такое, не то кварц, не то слюда, но явно не гранит. Надо бы посмотреть в сети по возвращении... А пока я прячу найденные образцы в рюкзак.
С этой точки плато уже хорошо различима его плоская форма.
Равнина тянется непрерывно во все стороны до самого края света...то есть, тьфу, горы. Не зря ее, гору эту, назвали Столовой. Это действительно стол, за которым могли бы обедать исполины. Наверное, они так и делают – время от времени.
Правда, кое-где плоскость нарушается торчащими вверх каменюками, довольно большими даже по меркам горы:
Ну и что? Великаны не удосужились убрать за собой, и эти камни – просто забытые на столе хлебные крошки.
А камни здесь, ежели что, прелюбопытные в плане их формы. Объясняется это интересным географическим положением самой горы – почти точно в месте встречи двух течений, теплого и холодного. Плывущие над этими течениями атмосферные потоки разной температуры и плотности постоянно встречаются здесь, вызывая появление облаков, порывы ветра, ливни и даже иногда снег с градом. Вода проникает в трещины камней, замерзает, расширяя их – а потом выглядывает солнце, лед тает, и камни трескаются еще сильнее, разрушаясь и меняя форму.
Есть, правда, еще и легенда, объясняющая все слегка по-другому: в незапамятные времена некий местный житель поспорил с дьяволом, кто кого перекурит. Через пару дней после начала соревнования остальные горожане, не вынеся пытки табачным дымом, изгнали обоих на гору, подальше от домов. После чего курильщики продолжили дымить в свое удовольствие. Так и курят год за годом. Сядут отдохнуть – и воздух очищается. Опять начнут меряться величиной легких – и вершину горы скрывает белый дым. И никто из соперников пока не может взять верх.
Какая из этих версий ближе к истине – вам виднее, но итог один: среднегодовое количество осадков на вершине Столовой горы превышает таковое по Кейптауну в три с лишним раза. Да и ветер никуда не девается. Водная эрозия плюс эрозия воздушная – и на свет появляются каменные глыбы весьма, скажем так, неожиданных очертаний.
Вот это, например – выброшенная на плато приливной волной гигантская доисторическая медуза:
Ясно различим колокол и распластанная под ним масса щупалец. А вот это – сидящий на задних лапах кролик с бантом на груди.
Чей-то череп, явно инопланетный:
И несколько образчиков какой-то хрени неизвестного видового происхождения – то ли древние стены, то ли еще что... :) Но хрень, оставаясь непонятной, не делается от этого менее интересной.
На самом деле, таких вот камешков на плато гораздо больше. Их там сотни. Но каждый снимать – это никакого аккумулятора и никакого времени не хватит, поэтому я показываю здесь лишь несколько самых колоритных.
По левую мою руку продолжает тянуться все тот же обрыв, выходящий на Столовую бухту. Отсюда, кстати, виден остров Роббен:
Круг в очередной раз замкнулся: два дня назад я видел с острова Столовую гору, а сегодня – наоборот.
Бетонная дорожка, по которой я до этого шел, в этом месте заканчивается, превращаясь в серый каменный наплыв, очень похожий на застывший язык лавы. И точно такие же полосы камня тянутся во все стороны.
Камень здесь уже другой, отличный от давешней белой породы, что хорошо заметно в месте его разлома:
Честно говоря, с виду он больше всего напоминает обыкновенный кирпич :) Может, вся гора – искусственная и состоит из кирпичной кладки? Ан нет, я вспомнил: геологи утверждают, что она сложена из древних песчаников и кварцитов.
Каменная полоска, идущая вдоль обрыва, для меня сейчас интереснее всего, поскольку она ведет к резкому и неожиданному изменению рельефа:
Здесь плоскую вершину горы рассекает большое ущелье с крутыми стенами. Его глубина в этом месте, по моим прикидкам, не меньше ста метров.
По направлению к середине горы ущелье становится мельче, но сужается. Тем не менее, пройти по нему все равно можно: именно по дну этого разлома проложена ведущая на вершину тропа – та самая, которую я собирался использовать в случае плохой погоды.
Уже потом, в Минске, я узнаю, что мой рекламный источник в интернете безбожно врал: подъем по тропе отнимает не меньше двух часов даже у тренированного туриста-горника, которым я не являюсь. Причина – крутой склон и крайне неровная дорога, зачастую не дающая пройти человеку в обычной обуви. Я бы элементарно не успел вернуться.
И, да – знающие люди рекомендуют новичкам не ходить по этой тропе в одиночку – и дело тут даже не в преступниках (хотя и в них тоже), а в живущих на горе ядовитых змеях и диких павианах. Со змеями, я думаю, всем все ясно без дополнительных объяснений. А насчет павианов...по словам большинства зоологов, эти обезьяны в природных условиях довольно агрессивны и не любят, когда кто-то заходит на их территорию – а своей территорией они считают всю гору, за исключением вершины. Могут покусать. Кроме того, павианы имеют нехорошую привычку сбиваться в большие стаи, каждая из которых, в принципе, способна без особого труда ушатать взрослого мужчину. Таких случаев за последнее время, вроде как, не было – но мало ли что? Береженого, как говорится, бог бережет.
Пройти через ущелье я не могу из-за крутых обрывов с двух сторон, а потому сворачиваю вдоль него вправо и иду на юго-запад, по косой линии удаляясь от города. Под ногами – все тот же камень с теми же растущими в его углублениях растениями, состоящими в основном из древовидного ствола. Да, с водой тута неважно...
Ущелье пересекает плато наискось. В какой-то момент, обойдя очередной выступающий камень, я получаю возможность увидеть эту глубокую складку во всю ее длину:
По дну все так же вьется тропинка...правда, теперь благодаря пологим склонам до нее уже можно добраться, причем что с моей стороны ущелья, что с противоположной. А дальше, по другую сторону горного массива и за концом ущелья, я снова вижу бухты, мысы и океанскую синеву, всего четверть часа назад оставшуюся за моей спиной.
Столовая гора достаточно высока и широка, чтобы с разных сторон ее вершины был виден весь Капский полуостров и море кругом. Смотри что на север, что на юг, что на запад – все одно океан, океан до самого горизонта, без всяких признаков суши. Только прибрежные валы, превращенные высотой в чуть заметную рябь, ровная молочная пенка прибоя и размытая, влекущая к себе голубизна воды, сливающейся вдалеке с небом. Земля кажется очень маленькой. Есть только вода. И я, стоящий на краю воды и глядящий на край мира.
Необычное и непривычное чувство. Оно очень напоминает то, что я ощутил на палубе катера – и все-таки в чем-то другое. Я не знаю точно, в чем оно состоит. Но знаю, что ради него одного, видимо, уже стоит съездить в Кейптаун.
Капский полуостров уходит на юг – где-то там, слева от меня. Как я уже говорил, если очень постараться, даже в той стороне можно различить море.
Мыс, виднеющийся вдали рядом с чередой белых облаков, сильно похож по описанию на мыс Доброй Надежды. Очень возможно, что это он и есть. Если это так – значит, именно там фактически были сделаны первые шаги, приведшие в конце концов к основанию Кейптауна. Не будь этого мыса, не появись у людей надежда дойти отсюда до Индии и Китая – город, давший мне приют на эти несколько дней, никогда бы, наверное, здесь не появился. Или, по крайней мере, появился бы много позже и совсем в ином качестве. Что ж... знаменитый исторический мыс, мне нравится считать, что я увидел тебя хотя бы издали, а увидев, отдал дань уважения. Даже если это на самом деле вовсе и не ты.
Очень хотелось бы перейти на другую сторону ущелья и дойти до кромки плато – по моим прикидкам, оттуда должен быть хорошо виден Индийский океан, встречающийся с Атлантикой левее мыса Доброй Надежды. Знатоки утверждают, что в этом месте можно разглядеть на волнах четкую пограничную линию – вода в разных океанах окрашена в разные цвета. Жаль, что я этого не увижу – часть наших товарищей улетает сегодня вечером, и потому обратная маршрутка заказана на строго определенное время, опоздавших никто ждать не будет. Так что мне приходится поворачивать вправо и возвращаться к канатке, оставляя обрыв теперь уже с левой стороны. Залив за заливом, мыс за мысом, бухта за бухтой...как же это красиво!
Дорожка под ногами усыпана почти обыкновенной щебенкой – не поймешь, что там под ней, не то еще камень, не то уже бетон.
По мере приближения к цивилизации растительность делается пышнее и разнообразнее. Поливают ее здесь, что ли? Кроме вездесущих больших желтых и маленьких темно-зеленых кустов, а также проволочно-жесткой травы появляются некие мясистые суккуленты...
...что-то, напоминающее древовидный можжевельник...
...а также весьма красивые (для данной местности) цветы, радующие глаз своей розово-лиловой гаммой.
Но, тем не менее, вершина в большей своей части остается каменной и голой. Ее внешний вид откровенно конфликтует с ее же описаниями в интернете: согласно всем без исключения страницам, Столовая гора – настоящий ботанический сад, давший приют более чем двум тысячам видов растений. Впрочем, вершина – это еще не вся гора, так что, наверное, большинство этих растительных редкостей живет на ее склонах.
Фауна здесь тоже представлена – во-первых, бегающими по валунам невежливыми (они все время от меня отворачиваются) ящерицами...
...и, во-вторых, серо-черными птицами, которые не дают туристам прохода, требуя у них воду и чипсы.
При этом они (птицы, а не туристы) хрипло и противно орут, напоминая наших ворон. Не исключено, что это местные вороны и есть.
Еще тут, согласно все тем же интернет-энциклопедиям, должны в изобилии водиться даманы – небольшие пушистые зверьки, слегка напоминающие с виду наших морских свинок. По словам многих посетителей горы, это место для даманов – идеальная среда обитания. Вот только даманы, похоже, этого не знают – за все время пребывания на вершине я их так и не встретил. А жаль – дети очень просили меня привезти домой хоть одного!
Я уже описал почти полный круг, возвращаясь к точке моего прибытия сюда. Внизу теперь видны пляжи – широкие, белые и, увы, недоступные для меня. Самый широкий – это, надо полагать, тот самый Кампс Бэй, о котором я писал выше. Этот пляж является наиболее известным и популярным у туристов и местных жителей. Поскольку добраться до него из города пешком – слегка нетривиальная задача, туда ходят регулярные автобусы из центра Кейптауна.
А по обе стороны пляжа океан ярится, снова и снова бросаясь на скалы. Ну и прибой же здесь! А буруны какие! Даже с горы видно. Не хотел бы я оказаться на этой воде даже в тихую погоду.
Что ж, пора и честь знать. Шаттл прибудет за нами через полчаса, и именно эти полчаса понадобятся мне, чтобы отстоять длиннющую очередь на канатную дорогу...
...и спуститься вниз. Единственное, на что я трачу еще минуту – это нахожу смотровую площадку и фотографируюсь на фоне неба и моря. Пусть снимок останется моим потомкам :) Да и мне самому тоже.
А полчаса спустя, в самый последний момент, уже входя в распахнутые двери канатной станции, я оборачиваюсь – и ловлю последний привет вершины Столовой горы. Да уж...такого большого букета мне не дарил еще никто! Кажется, я понравился не то самой горе, не то обедающим здесь гигантам :)
И уже много позже, спустившись в город, я вновь оказываюсь на смотровой площадке недалеко от набережной. Солнце клонится к вечеру, как и в первый день. И точно так же видна сквозь желтую рамку для фотографий Столовая гора Кейптауна.
Вот только обстоятельства слегка изменились. Тогда каменная громада была для меня новой, а теперь стала знакомой и в чем-то близкой. Тогда я мог лишь гадать о том, что происходит на ее вершине – теперь я это знаю. Тогда мечтал хотя бы прикоснуться к ней – теперь в моем рюкзаке лежит коллекция камушков, собранная на самом плато.
А еще...тогда я бросал на нее первые взгляды, а сейчас – уже последние. Завтра я уезжаю.
Честно говоря, уезжать не хочется. Я уже писал о том, как действует город Кейптаун на неподготовленного человека. И повторюсь: его влияние смягчается лишь тем, что город этот – больше европейский, чем африканский. Его проектировали европейцы, его строили европейцы, его обживали европейцы, и вся Африка в нем, по большей части, объясняется не его архитектурой, а лишь природным окружением.
Тем самым окружением, частью которого является Столовая гора – этот тысячеметровый каменный стол для африканских великанов. Вот уж где-где, а на этом столе нет ни грамма Европы.
Так что сегодня я, после нескольких попыток и постепенного привыкания, все-таки прикоснулся к Африке. Я дышал ее воздухом, сидел на ее скалах и собирал камешки с ее земли. Я грелся под ее солнцем. Я целых два часа прожил в ней. И пусть я опять вернулся назад, но я ее не забуду.
Как не забуду Столовую гору, на какое-то время перенесшую меня в другой мир.
Счастья тебе, символ Кейптауна! Долгих лет жизни. И поменьше хлебных крошек на столешнице.
Январь 2017